— А неплохо получилось! — И пообещал: — Если кому-нибудь придет в голову поднять на тебя руку, я превращу этого негодяя в моржа.

Шанди благодарно кивнул и попытался изобразить дрожащими губами улыбку; получилась жалкая гримаса. Затем принц сжал челюсти и расправил плечи, явно копируя отца, хотя загадочный ужас по-прежнему всецело владел им. Даже обещание Рэпа о защите не рассеяло ребячьего страха.

«Но если такой малютка может выполнять свой долг, несмотря на дикий ужас, владеющий им, тогда мне и подавно надлежит выполнять свой. Каким бы он ни был», — окончательно решился Рэп.

Ах! Время истекало. Быстро брошенный взгляд лишь доказал эту истину.

— Итбен в Круглом зале, сир! Его жена с ним, а в руках он несет какие-то вещи.

— Эминовы щит и меч. Быстрее, колдун. Нам нужно спешить, а ты еще не одет.

Рэп заартачился, как лошадь перед неприступной скалой. Негоже деревенщине рядиться в патриции. Кроме того, фавну совсем не нравились эти обмотки, из-под которых торчат голые ноги.

— Я одет, сир!

Император повернулся к Рэпу и сердито выкрикнул:

— А я говорю — нет. Твои шмотки не годятся. Ты не посол и даже не сопровождающий посла, только они входят в Круглый зал в своих одеждах.

— И я тоже...

— Ты не можешь войти вот так!

— Либо я пойду как есть, либо никак! — отрезал Рэп, представив себя в имперской тоге: взлохмаченная копна волос, гоблинские татуировки и в придачу ноги фавна.

На какой-то миг Рэп почти поверил, что Эмшандар вызовет палача и прикажет отрубить голову строптивцу — слишком сильно вздулись вены под тонкой пергаментной кожей. Но император не гневался, он возмущался:

— Да знаешь ли ты, кем для них покажешься? Что они подумают о тебе?

— Конечно, — заверил Рэп, — мужлан, неотесанный деревенщина.

— Ну? — прогремел старик, полагая, что убедил колдуна.

Шанди в ужасе переводил взгляд вытаращенных глаз с одного спорщика на другого.

— Я и есть деревенщина, — упрямо гнул свое Рэп. — Вам нужна моя помощь? Ну так принимайте меня таким, каков я есть.

Спектакль в Круглом зале шел своим чередом. Итбен поднялся на нижнюю ступень центрального возвышения. От Опалового трона регента отделяла только пара шагов.

— Господи, вразуми кретина! — сердито проворчал император. — Ладно, будь по-твоему, пошли! — Потянувшись к шелковому шнурку колокольчика, висевшего у полога кровати.

Эмшандар вдруг остановился и досадливо махнул рукой.

— Некогда с носилками, я прав? А нельзя ли магией переправить нас всех троих в Ротонду?

— Можно, сир. Но если за церемонией наблюдают Хранители, наш маневр обожжет им глаза.

— Так им и надо!

Рэп пожал плечами. Обещать-то легко, а как сделать? Фавн вспомнил рассказ Ишиста, что Литриан мог обходиться без Магического Портала, пользуясь для перемещения в пространстве волшебством.

«А почему бы и нет?!» — решился Рэп.

В пути фавн никого терять не собирался. Поэтому, встав между своими августейшими спутниками, Рэп взял императора за костлявый локоть, а Шанди за вспотевшую ручонку. Потом сконцентрировался на видении магического пространства... шагнул в темноту, которая на самом деле была Опаловым дворцом, вокруг которого сверкали мелкие сполохи, витавшие в Хабе; ярко светились сигнальные маяки на шпилях четырех башен в дворцах Хранителей, и переливчато мерцали огоньки в отдаленных землях — невольная весточка от живших там колдунов. Затем Рэп сориентировался на грозное величие Круглого зала, оценивая расстояние, и спросил своих спутников:

— Готовы?

Дед и внук только молча кивнули. Удерживая всех троих в полной неподвижности, Рэп сдвинул магическое пространство.

Под шапкой непроглядной тьмы Круглого зала Эмина, осиянный мириадами отсветов хрусталя с двух зажженных канделябров, припав к земле, дремал Опаловый трон.

На верхней ступеньке перед самым троном стоял регент, облаченный в пурпурную тогу и при императорских регалиях. Его жена восседала на стуле ступенькой ниже. На той же ступеньке, но с другой стороны от трона находился пустой стул, приготовленный, скорее всего, для Шанди.