Доктор тяжело сглотнул.

— Что же ты теперь собираешься делать? — спросил он.

Но герцог мрачно молчал. Он не знал, что делать.

Через несколько часов после этого разговора Мэри, ходившая в гости к отцу, поднялась на крыльцо и вошла в холл «Вязов». В глаза ей сразу бросились несколько человеке в бедной рабочей одежде, грязные и измазанные в угольной пыли; среди них Мэри узнала Тома Грандисона, бывшего десятника второй галереи. Судя по всему, он был главным в этой группке шахтеров.

Миссис Кодиган поспешила к Мэри, чтобы помочь ей снять промокшее пальто.

— Ждут его светлость, — пояснила она шепотом, кивнув в сторону шахтеров. — Я бы их не впустила, но они говорят, что дело срочное, что будто бы на шахте происходит что-то ужасное. Только вы ведь знаете, его светлость строго-настрого приказал, чтобы его не беспокоили, когда он работает со своей машиной…

Мэри повернулась к шахтерам. Лица их были ей знакомы: должно быть, все они помнили, как ее в одном грязном и изодранном нижнем белье тащили по шахте прислужники Хетфилда.

— Что же случилось? — Она шагнула к шахтерам. — Здравствуйте, Том! Вы хотите поговорить с герцогом?

Тот сдернул с головы шапку, когда-то серую, а теперь угольно-черную.

— Да, мисс. Управляющий Хетфилд уволен — мы благодарим за это бога и его светлость, но беда в том, что шахта теперь осталась без надзора. А дождь льет как из ведра уже несколько дней, и если…

В этот миг отворилась дверь, и в холл вышел сам герцог. Черные волосы его были всклокочены, вокруг глаз темнели круги.

— Что за шум? — Он удивленно уставился на шахтеров (в элегантном холле «Вязов» их оборванные и грязные фигуры выглядели и вправду странно), затем скользнул измученным взглядом по Мэри и наконец обратился к домоправительнице: — Миссис Кодиган, чего хотят эти люди?

— Прошу прощения, милорд, — заговорил Грандисон, — но вы уволили управляющего, и похоже, что за шахту теперь никто не отвечает, а между тем ей грозит опасность. Поэтому мы и пришли к вам.

— Все эта проклятая вода, — подал голос кто-то из шахтеров в заднем ряду.

Уэстермир нахмурился:

— Вода? О чем это вы? Не хотите же сказать, что в такую погоду вам не хватает воды!

Шахтеры удивленно переглянулись, и Том Грандисон заговорил снова:

— Пятьдесят лет назад, милорд, по приказу вашего деда рабочие запрудили реку, чтобы провести галереи под речное русло. Сейчас река перегорожена несколькими дамбами. Вы можете этого не знать — ведь когда проводились эти работы, вашей милости еще на свете не было. Но сейчас река выходит из берегов, и есть опасность, что шахту затопит.

Глаза герцога зажглись любопытством.

— А вы кто такой, черт возьми?

Шахтеры побледнели, опустили глаза и начали переминаться с ноги на ногу, но Грандисон отвечал спокойно и смело:

— Том Грандисон, сэр, бывший десятник второй галереи. Мы просим вашего позволения закрыть шахту, иначе в любой момент может произойти катастрофа, и люди, которые там работают, окажутся в большой беде.

— Попросту говоря, утонут?

— Именно так, ваша светлость, — глядя герцогу в глаза, ответил Грандисон. — Такое уже случалось один раз много лет назад — я в то время был еще мальчишкой. Во время того наводнения погиб мой отец. А сейчас нет времени на пустые разговоры: мы должны вывести людей из шахты в течение часа, иначе будет поздно.

— Тогда не будем терять времени! — ответил герцог. — Я немедленно отправляю на шахту приказ о закрытии.

Шахтеры переглянулись и начали перешептываться между собой. Очевидно, они не ожидали, что вопрос решится так быстро.

Они двинулись к выходу, и миссис Кодиган поспешила открыть им дверь, словно ей не терпелось поскорее избавиться от грязных, оборванных, пропахнувших потом гостей.

— Грандисон! — окликнул вдруг герцог.

Тот обернулся.

— Это вы подбили людей отправиться с просьбой ко мне? — спросил Доминик.

Грандисон побледнел, словно чуя неминуемую беду.

— Да, ваша светлость, — ответил он.

Несколько мгновений герцог проницательно смотрел на него.

— Кажется, вы хотели сказать мне что-то еще.

На суровом лице Тома Грандисона отразилось облегчение.

— Вашей светлости будет неприятно это слышать, — заговорил он, глядя в сторону. — Мы, шахтеры, уже бог знает сколько лет добивались правды и у мистера Хетфилда, и у Пархемов — никто не хотел нас слушать. А дело в том, что старая плотина прогнила насквозь, и в любую минуту река может прорвать ее. и затопить весь город.