Сам по себе космический челнок, будучи закрыт, представлял собой, по крайней мере для людей, вооруженных легким оружием, неприступную крепость. В том, что рекны недостаточно ненормальные, чтобы на незнакомой планете держать люки шаттла закрытыми, никто не сомневался. А это означало, что прорваться внутрь и добраться до пилота у землян не будет ни малейшей возможности, а вот пилот, если сочтет нужным, вполне способен своими пушками сравнять с землей пару квадратных километров леса. Разумеется, вместе с нападающими. Правда, у него это заняло бы массу времени, но судя по рассказу Рейкера, торопиться ему теперь уже некуда.

Можно, конечно, вскрыть броню вибромечами, но для этого надо, как минимум, подойти к шаттлу. И при этом сенсоры тут же сообщат пилоту о появлении незваных гостей.

Дик некоторое время обдумывал сложившуюся ситуацию, затем подошел к Рейкеру и, несколько помявшись, сказал:

–  Извините, полковник… У меня будет к вам просьба. Но она вам вряд ли понравится…

Пилот сидел в своем кресле, с наслаждением вытянув ноги и водрузив их на пульт управления. Время от времени он поглядывал на часы - время шло, а десантная группа сигналов пока не подавала. Собственно, он особо и не ждал звуков в приемнике - Райсс объявил, что не намерен пользоваться связью без острой необходимости - раз уж они услышали переговоры макак, то и они могут услышать передатчики имперцев и преждевременно всполошиться. Поэтому радио молчало, а пилот наслаждался жизнью - на корабле все время находился какой-нибудь начальник, дававший ему ценные указания, а здесь он был один. В глубине души ему было обидно, что его не взяли на операцию - макак он ненавидел самой лютой ненавистью, как впрочем и другие. Но Райсс сказал, что пилот должен находиться на месте… как всегда, начальству виднее. "Нет, чертовски досадно - мелькнула мысль - что я здесь скучаю, пока парни там режут этих безмозглых обезьян…"

Он поднял бластер, прицелился в воображаемого землянина и чуть прижал курок. Да, с каким бы удовольствием он бы сейчас кого-нибудь убил. Что ж, видно, не судьба. Со вздохом отложив оружие, пилот занялся проверкой систем шаттла.

Это была большая машина, способная вместить до сорока десантников - длинный приземистый аппарат, несколько медлительный, зато великолепно бронированный. Конечно, слой эланиума не давал защиты от стационарных лазеров - тут требовалось полметра брони, однако против ручного оружия корпус способен устоять на все сто. Вооружение легкое - пара лазеров, однако под брюхом можно подвесить пару десятков шариковых бомб - мало ли, вдруг придется "очистить" посадочную площадку. Да еще десяток ракет "Зенит" - на случай попытки перехвата.

Пилот включил тест оборудования, с удовлетворением наблюдая за появлением на экране успокоительных зеленых строк. Вот мелькнула желтая фраза - он обеспокоено вгляделся в монитор, но затем махнув рукой, откинулся на спинку кресла - всего лишь предупреждение о неустойчивости работы радара - так это он и так знал, все руки не доходили заняться ремонтом.

Убедившись, что техника в порядке, он снова взял в руки бластер, и принялся рассматривать его с таким видом, словно увидел впервые в жизни. Вообще-то говоря, хотя оружие и входило в экипировку пилота десантного шаттла, пострелять из этого чуда техники ему пришлось лишь раз, да и то давно и, к глубокому сожалению, не по живой мишени, а по деревянному щиту. Как прекрасно было бы всадить луч в брюхо какой-нибудь макаки, чтобы затем вдохнуть пахнущий дымом воздух.

Пилот вырубил свет в кабине и выглянул в окно челнока - можно было бы конечно выйти и пострелять… ну, скажем, по деревьям, просто так, для удовольствия… "Нет, Райсс запретил. Да и прав он, что ж с этим сделаешь. Он всегда прав, провалиться ему… считает себя большим боссом, хотя такая же шестерка, как и все мы". Ему не часто приходилось контактировать с бывшим гвардейцем, да он и не стремился - от того за километр несло полным презрением ко всем, кто не входил в эту элиту, а уж с техниками или транспортниками (каковым и являлся, по сути, пилот десантного шаттла) Райсс вообще разговаривал исключительно сквозь зубы.

"Ну и хрен с ней, со стрельбой - подумал пилот, все еще вертя в руках бластер - Как нибудь потом…"

Внезапно он напрягся, уловив краем глаза движение на опушке леса, еле заметное в ночной тьме, которую рассеивал только слабый свет многочисленных звезд. Он до боли в глазах вглядывался во тьму, пока не разобрал детали - прямо к челноку двигались двое рекнов. Вернее двигался один, подволакивая по-видимому раненую ногу. И при этом тащил второго - тот почти не подавал признаков жизни, мешком обвиснув на плече товарища.

Подтащив раненого к борту шаттла, рекн - он был без шлема, однако в такой тьме разглядеть и узнать его было просто невозможно, требовательно махнул рукой сторону люка - открывай, мол, да поживее. Пилот поторопился подчиниться - включил свет, нажал кнопку открытия люка и, закинув бластер за плечо, направился туда - мало ли, может надо чего помочь.

Крышка люка распахнулась с довольно противным скрежетом - тесты тестами, а петли надо смазывать. Оставшийся на ногах десантник, стоя спиной к пилоту, с натугой втаскивал в челнок тело раненого (или убитого).

Внезапно пилота охватило легкое беспокойство - непонятно с чем связанное, оно стремительно нарастало, заставив его вместо того, чтобы броситься на помощь коллеге, схватиться за бластер. И вдруг он понял причину - в команде не было стариков, адмирал отобрал в десант только молодых. А этот был уже не юноша, в шерсти серебрилась седина.

Краем глаза Рейкер заметил движение пилота и понял, что что-то пошло не так, однако было поздно. Тот уже стоял в проходе, нацелив в грудь полковнику бластер, держа его неловко и неуверенно, однако достаточно крепко, чтобы нажать на курок и не промахнуться с двух метров. Прыгнуть на него в таком ограниченном пространстве нечего было и думать.