Внезапно пришлось решительно сбросить скорость: впереди в сгущающихся сумерках Рено увидел, как серый «кадиллак» сворачивал с магистрали на покрытую галькой проселочную дорогу, уходящую между деревьями на юг. Затем с удивлением заметил, как одна из машин между ними тоже сворачивает туда же, «Неужели кто-то еще следит за ней? Нет, скорее всего, простое совпадение; если бы было иначе, то другому преследователю пришлось бы идти третьим».

Рено помнил, что, судя по карте, судоходный канал должен находиться где-то в том направлении, куда все они сейчас устремились. Шоссе шло с небольшими отклонениями параллельно каналу, по его северному берегу. Внезапно открылся и сам канал: обогнув поворот дороги, Рено обнаружил обе машины, остановившиеся у большого железного моста, призрачно маячившего в вечернем теплом мареве. Между его разведенными пролетами внизу по каналу медленно скользил низко осевший танкер, ходовые огни которого шарили по темным штабелям леса на берегу.

Рено остановился, мысленно возблагодарив водителя, встрявшего между ними. Танкер прошел, послышался приглушенный рев дизелей, и пролеты моста плавно поплыли навстречу друг другу. Проехав милю, средняя машина свернула на какую-то грязную сельскую дорогу. Вскоре после этого миссис Конвей включила фары своей машины. Теперь возникнут сложности: в конце концов через несколько минут и Рено придется сделать то же самое и волей-неволей она заметит, что за ней следят.

Окружающая местность преобразилась, г Они выехали с полосы, заваленной древесиной, на болотистую равнину, поросшую высокой травой и изрезанную вдоль и поперек каналами. Рено увидел, как миссис Конвей быстро просигналила правый поворот и устремилась прямо на затухающий отсвет заката. Окружающий пейзаж наводил тоску: до самого горизонта к югу и на запад, насколько хватало глаз, простиралась мрачная равнина — однообразное болото темнело в сгущающейся ночи. Ни единого признака жилья, ничего! Только дорога, бегущая впереди.

Внезапно Рено встревожился: если тот человек действительно назначил ей здесь встречу, то это уже попахивает чем-то нехорошим.

Рено соображал, что предпринять. Можно было нажать на акселератор и, обогнав «кадиллак», вынудить миссис Конвей остановиться.

Возможно, еще удастся поговорить с ней… «Но, черт возьми, — подумал он со злостью, — ведь тогда все рухнет! Назначивший встречу где-то здесь, и если я заставлю ее повернуть обратно, то, вероятно, другого шанса встретиться с ним мне уже не представится. Я — не ее мамаша, и она достаточно взрослый человек, отвечающий за свои поступки».

Но добром эта поездка не кончится, он уже что-то предчувствовал. Нельзя позволить ей влипнуть в такое дело. Еще раз ругнувшись, Рено резким движением включил фары и прибавил скорости. Огни идущей впереди машины метнулись влево — дорога вновь поворачивала на юг, увлекая еще глубже в пустынную безбрежность.

Навстречу летели стеной стоящие вдоль обочины высокие травы и тут же пропадали позади в темноте. Под колесами громыхали деревянные мостки. Рено достиг очередного поворота, машину занесло, и из-под нее веером полетела галька с ракушечником.

Машина миссис Конвей уже намного опередила его. Рено чертыхнулся: значит, она заметила хвост и пытается оторваться. Он опять до отказа вдавил педаль, и тут на его глазах свершилось что-то ужасное.

Лучи фар «кадиллака» полоснули по небу: машину занесло и перевернуло. На ничтожно малую долю секунды ее фары осветили траву вдоль дороги, а затем исчезли, будто автомобиль заглотил какой-то неведомый чудовищный болотный монстр. И… ни звука! Тишина. Ничего, кроме жуткого осознания — был свет и его не стало.

Машинально Рено нажал на тормоза, пытаясь погасить скорость. Что произошло, гадать долго не пришлось — звук достиг его ушей и он понял все: за секунду до раздавшегося грохота прогремел выстрел.

Его машину занесло. Задние колеса зависли над канавой. Ослабив сцепление, он изо всех сил пытался вырулить на середину дороги, а когда ему это удалось, оказался прямо на месте аварии. Его фары уперлись в пустоту — «кадиллака» на дороге не было. Канава и деревянный мостик через нее, перила только с одной стороны — это все, что он успел заметить, гася фары, ставя машину на ручной тормоз и выскакивая из нее практически на ходу.

Тьма поглотила его. Рено бежал, пригибаясь к земле, чтобы его силуэт не вырисовывался на фоне неба; и все, что он видел перед собой, — это едва поблескивающие ракушки на дороге.

Затем он ощутил под ногами бревна моста и остановился. В воздухе висела мертвая тишина, нарушаемая лишь уханьем его собственного сердца да всплесками воды поднятой «кадиллаком» волны, замирающей в зарослях кувшинок у дальнего берега канала. С левой стороны моста перила были снесены, и, уже спрыгивая вниз, он рассмотрел торчавший из воды темный остов, похожий на часть машины.

По плечи в воде, увязая ногами в толстом слое ила, он продирался вперед, пытаясь на ощупь определить, где же «кадиллак». «В общем-то уже все равно, — с горечью подумал он, — скорее всего, она уже мертва». И тут его ладонь вдруг коснулась чего-то. Покрышка! Он поднял голову и различил четыре колеса, возвышающиеся над поверхностью канала. Значит, машина рухнула крышей вниз. Рено слегка присел, шаря вдоль ее боковой части. Рука мазнула по разбитому стеклу, и боль глубокого пореза полоснула по нервам. Ручка дверцы должна находиться где-то ниже. Наконец он нащупал ее и потянул. Но нет, ее заклинило.