— Вы беспокоитесь за миссис Скотт.

— По-вашему, у меня нет для этого оснований?

— Думаю, что есть.

— Я умолял ее уехать, но она не желает даже слышать об этом. Единственное, что мне не нравится в моем плане — это то, что если я объявлю об изменении завещания, могут подумать… — он не договорил.

— Да, — кивнула мисс Силвер. — Когда я упомянула об интересе миссис Херн к вашему завещанию, вы рассердились и попросили меня говорить откровенно. Только что вы признали, что объявление о предстоящих изменениях в вашем завещании может повлечь за собой еще одно покушение на вашу жизнь и на жизнь миссис Скотт. Это подразумевает причастность к покушению миссис Херн или кого-то, непосредственно заинтересованного в ее наследстве.

— Мисс Силвер…

— Пожалуйста, разрешите мне продолжить. Вы сказали, что у нее много поклонников, но она не принимает всерьез никого из них и никто не может быть настолько уверен в ее чувствах, чтобы так рисковать. Я с вами согласна. Мне кажется, что только законное право на долю миссис Херн может явиться достаточно веским мотивом.

— Законное право? — переспросил Люшес.

— Мистер Беллингдон, вы вполне уверены, что муж миссис Херн мертв?

Они стояли, глядя друг на друга. Мисс Силвер видела, как удивление на лице Беллингдона сменилось гневом и чем-то еще, относительно чего она не была уверена. Ей казалось, что страх чужд его натуре, — значит, это настороженность.

— На этот счет никогда не было ни малейших сомнений, — заговорил Люшес. — Оливер Херн разбился на горной дороге. Он был один, и машина сгорела. Тело нашли сильно обезображенным, но его опознали Мойра и механик. Были обнаружены кольцо с печатью и портсигар Оливера. Не понимаю, как вам пришла в голову такая невероятная идея.

— Вы сами согласились, что гипотетический убийца, которого мы обсуждали, должен быть уверен в своих притязаниях и в миссис Херн — для того чтобы эти притязания стали мотивом покушения на вашу жизнь. Из того, что вы и другие рассказывали мне о мистере Херне, у меня создалось впечатление, что он был бесшабашным молодым человеком, любителем острых ощущений, не слишком разборчивым в средствах. Такой человек вполне подходит на роль того, кто стоял за недавними событиями, а право на супружескую долю наследства миссис Херн при подобном складе характера могло стать необоримым искушением.

— Боюсь, у вас слишком разыгралось воображение! — сердито сказал Беллингдон. — Брак Мойры оказался в точности таким, как я предсказывал. Оливер тратил ее деньги, и они постоянно ссорились. Все ее чувства к нему испарились, и они были на грани развода. Могу заверить вас, что Оливер Херн не вернется из могилы, чтобы причинять нам неприятности.

Посылка прибыла с первой почтой в понедельник утром. Мисс Силвер видела ее, проходя через холл. Она спустилась пораньше, чтобы позвонить, пока никто не слышит. Из нескольких телефонов мисс Силвер выбрала находящийся в кабинете мистера Беллингдона, надеясь, что чуткий слух не подведет ее, если кто-нибудь снимет трубку параллельного аппарата.

Было начало девятого. Инспектор полиции Фрэнк Эбботт уже встал и начал бриться. Услышав голос мисс Силвер, он отбросил всякую официальность.

— Почтенная наставница! А я уж испугался, что звонит шеф, дабы напомнить мне о моих обязанностях и сообщить, что комиссар плюс общество и плюс пресса не удовлетворены тем, как я отрабатываю свое жалованье. Что я могу для вас сделать?

Мисс Силвер объяснила, соблюдая величайшую осторожность, — не упоминая имен и говоря по-французски.

Как и в случае с бессмертной аббатисой Чосера [17] , это был отнюдь не тот французский, на котором разговаривают в Париже, но достаточно понятный, чтобы сообщить Фрэнку, что именно от него требуется.

— Только все это необходимо сделать безотлагательно.

С этими словами мисс Силвер положила трубку.

Возвращаясь из кабинета, она и увидела посылку, которую Хилтон клал на стол — очевидно, ее только что доставили. Она была размером с коробку из-под обуви и выглядела весьма неопрятно — завернута в грязную бумагу и перевязана обрывками веревок.

Люшес унес посылку в столовую и положил на подоконник.

— Какая странная коробка! — заметила Аннабел, войдя следом.

Он молча кивнул и начал вскрывать письма.

Элейн выразила надежду, что это не рассада, а то в питомниках ее упаковывают сырой, и она пачкает все вокруг.

— Я не заказывал никакой рассады, — заметил Люшес.

В комнату вплыла Мойра, искоса бросила взгляд на посылку и стала наливать себе кофе. Остальные вошли один за другим — Дэвид, Уилфрид, Салли, Арнолд Брей и Хьюберт Гэррет, — так что к тому моменту, когда Люшес передал оставшиеся письма секретарю и взялся за посылку, все уже собрались. Разрезав веревки, он брезгливо отшвырнул упаковочную бумагу на подоконник и подошел к столу с картонной коробкой в руке. Под крышкой оказалась довольно влажная газета.

Мойра повернулась с чашкой в руке в его сторону, а мисс Брей прекратила наконец рассуждать о том, как было трудно убрать нижние комнаты перед завтраком. Впоследствии мисс Силвер показалось любопытным, что все прервали свои занятия и наблюдали, как Люшес вытаскивает мятую газету и бросает ее на пол. Под ней оказалась масса другой бумаги, такой мокрой, словно она побывала под дождем.

— Что, черт возьми… — начал Люшес, но оборвал фразу, нащупав что-то твердое и начав разворачивать последнюю обертку. Внезапно его лицо изменилось, и он издал возглас удивления.