— Что за отстрельщик? — поинтересовался Гнатюк.

— Это длинная история и персонально для вас. Ребята, я ведь зарезала Федю ножом. Я метнула нож метра на два, первый раз в жизни в человека!

— У тебя и в манекен неплохо получалось!

— Ева, я брошу курить, — пообещал Симаков. — Все равно у меня теперь предынфарктное состояние.

— Слушай, Ева, у нас Козлов хохму такую изобразил. — Лариска схватила Еву за руку и не отпускала. — Написал заявление: «Прошу назначить меня начальником отдела по законному распространению наркотиков»! Ну, ты что, не понимаешь, законному!

— Ты как, будущая мамаша, в порядке? Чего, весело тут у вас? — спросила Ева.

— А то! — разволновался Козлов. — Пятый фээсбэшник за месяц с наркотой попался, двое мертвенькими!

— А Слоник в Стамбуле в морге лежит. — Ева осмотрела притихших ребят. — Секретарь Феди Самосвала пишет о нем роман-эпопею, отстрельщик попутал меня с красивой фотомоделью и отрезал ей голову.

— Куда нам до тебя! — грустно заметил кто-то от двери, Ева его не видела. — У нас тут скукотища.

— Разрешите доложить? — Оперуполномоченный Козлова протиснулся в комнату с трудом. — Три килограмма крахмала!

— Что? — спросила Ева, еще не веря и улыбаясь. — Да ладно тебе, не шути.

— Чистый крахмал, товарищ майор! Доллары в количестве тысячи — настоящие, а в контейнерах, или как это назвать, крахмал.

— Ничего себе подставочка в три килограмма! — с восхищением сказал Козлов. — Это кто тебя так?

— Адвокат Дэвид Капа, конфиденциально и быстро, — пробормотала Ева механически.

— Да ты не огорчайся, меньше писанины, ты только представь, как бы мы это оформляли? Это же звездануться можно: офицер милиции провезла из Турции кучу наркоты! Тебя бы по комиссиям затаскали! Как бы ты это объяснила? Стала бы подробно описывать свои приключения? Психушка как минимум.

— Я ничего не понимаю, — совсем приуныла Ева. — Подождите! Если я сделала себе подставку, то может быть?.. А что, если и я была подставкой? Ведь он мне не поверил.

— Ты хочешь сказать… — начал было Гнатюк.

— Разрешите доложить! — радостно крикнул оперуполномоченный Козлова.

— Что еще? — Козлов смотрел в молодое веселое лицо подозрительно.

— Женщина на пропуске требует провести ее к инспектору Еве Кургановой, а у нас Ева Николаевна в коридоре висит в траурной рамке, она и давай рыдать!

— Кто-то по старым делам? — предположила Лариска.

— Он мне не поверил, — не слушала Ева.

— Она говорит, что она психолог! — крикнул оперуполномоченный.

— Как? — встал Гнатюк.

Далила! — закричала Ева и бросилась к двери, переползая через колени сидящих мужчин.

Далила шла по коридору в сопровождении двух милиционеров.

— Рыдает и рыдает чего-то, ничего не понимаем, — сказал один из них. — То в отдел убийств требует, то в экономические!

— Я так и знала, что это была ты! — закричала Далила и села на пол у стены. — Почему у тебя глаза были коричневые, я думала, что сошла с ума!..

— Далила! Что ты везла? Ты виделась ночью с адвокатом? Что ты везла?! — закричала Ева и встала возле Далилы на колени.

— Ожерелье. Комиксы. Пошлятина полная, только бумага хорошая. Я принесла. — Далила высморкалась и достала из рюкзака журнал.

— Ну конечно! Комиксы! У тебя же было настоящее ожерелье! Я тебя люблю! — Она выхватила журнал и потрясла его.

— А я тебя ненавижу. Я думала, что ты утонула! Почему ты не подплыла к нашей шхуне? Казимир умер. Что ты сделала с волосами? Это отвратительно…

— Здесь ничего нет! — Ева исступленно трясла журнал.

— Не дергай его. — Козлов отнял журнал.

— Вы живы, — сказал Гнатюк, улыбаясь. — Мне было так нехорошо на душе, когда я вас отпустил, а вы все сделали правильно. Психолог! — радостно сказал он, оглядывая стоящих. — Какой-то там психолог, понимаете? Да вы вставайте, что ж вы на полу.

— Меня ноги не держат.

— Пятьдесят листов с выпуклыми картинками, в каждой картинке впечатана таблетка. Итого — приблизительно тысяч на триста американских. — Козлов подбежал радостный, подмигнул Еве.

Далила смотрела непонимающе.

— У меня его смотрели на таможне и в Турции, и здесь.

— Снимаю шляпу перед тем, кто это туда вмазал. Почти сто таблеток на лист и качество отличное. Отрываешь картинку с зайчиком или белочкой и продаешь уже, так сказать, в упаковочке. Разрешите вам помочь? — Козлов протянул руку Далиле, предлагая встать. — Что, вообще не имели понятия или вас предупредили?

— Нет. — Она покачала головой. — Он на меня еще это ожерелье нацепил, с ним морока страшная, я не знала, что оно такое дорогое! Он на него все бумаги привез, я еще удивилась, столько бумаг… Он сказал, чтобы я этот журнал обязательно сохранила, написал на последней странице что-то по-латыни на память…