Когда саквояж: наконец опустел, Лорел насчитала двадцать две рубашки. Нижнее белье, брюки и носки были тоже превосходного качества. Имелся даже накрахмаленный воротничок! Должно быть, в его гардеробе есть и фрак…

Этот человек раньше не был шерифом. А если и был, то очень недолго. Ведь положение шерифа обязывает человека быть расчетливым и осторожным. И прислушиваться к мнению людей, обладающих властью. Чего нельзя сказать о Хене — он производил впечатление человека, привыкшего считаться со своими желаниями и не задумывающегося о последствиях.

Интересно, какой стала бы жизнь, если бы она вышла замуж не за Карлина, а за такого человека, как Хен?

Этот мужчина, определенно, был не из тех, кто обращается с женщинами, как с дешевыми шлюхами, или которых убивают за кражу быка. Будь на месте Карлина Хен, он бы обязательно устроил торжественную брачную церемонию в церкви, вместо того чтобы среди ночи силой вытаскивать никому неизвестного священника. Этого злосчастного священника она не может отыскать уже почти семь лет! И уж, конечно, Хен не бросил бы жену на произвол судьбы. И не оставил бы без средств к существованию с младенцем на руках.

Но, увы, ей, видимо, не суждено выйти замуж за такого мужчину, как Хен. Ее мужем был Карлин Блакторн. Поэтому вот уже шесть лет Лорел воспитывала сына одна. Ради Адама, чтобы он не умер с голода, она стирала белье жителям города. Ради сына она была готова на все.

Хорошо, она выстирает одежду шерифа. Ведь он заплатит! И она сможет купить немного еды.

Хен был далеко не так спокоен, как показалось Лорел! В его душе кипел гнев, огонь которого разожгло недостойное поведение Дэмьена. Этот сукин сын заслуживал смерти! Если он хоть раз еще дотронется до Лорел, он получит по заслугам! Хен помнил, что он теперь шериф — представитель закона. И это сдерживало его. Но пока он шериф, ни один человек не посмеет бить женщину.

Проклятье! Не следовало так сильно избивать Дэмьена. Достаточно было ударить его один раз. Хен искал оправдания своей жестокости, но не находил.

Он не привык сдерживаться. Они с Монти всегда вершили суд согласно своим собственным представлениям о справедливости. И быстро пускали в ход кулаки и ружья. Не так легко теперь отказаться от своих привычек.

И зачем он, черт побери, согласился стать шерифом?!

Только глупец мог согласиться на такую работу, да еще за каких-то двести пятьдесят долларов в месяц. Три предыдущих шерифа покоятся в могиле. Может, лучше послать всех к черту и отправиться восвояси, предоставив жителям самим думать о своей безопасности?

Можно проклинать ненавистную работу, можно проклинать тот час, когда ночь спустилась на землю Сикамор Флате, но он не привык отступать. Он обязан сдержать данное обещание и очистить округу от грабителей. И пока городу все еще угрожает опасность, ему придется выполнять свои обязанности: сохранять мир и покой, соблюдать закон и защищать горожан.

К числу жителей города принадлежал и Дэмьен Блакторн, и… Лорел.

Хен никак не мог выбросить ее из головы. Женщина вызвала смятение в душе. На первый взгляд, она казалась вполне заурядной особой с острым, как лезвие, языком и вспыльчивым нравом. Что еще можно ожидать от женщины, брошенной с малолетним ребенком на произвол судьбы и вынужденной зарабатывать на жизнь стиркой! Но, с другой стороны, Лорел с бесстрашием рыси бросилась на Дэмьена Блакторна, защищая свое дитя. Она не издала ни стона, когда он обрабатывал ее раны. Да, Лорел была далеко не ординарной женщиной.

Лорел Блакторн была действительно красивой женщиной. Даже с синяками и ссадинами. Она напомнила Хену одну цыганку, которую он когда-то знал: те же густые, черные волосы и огромные карие глаза, та же бархатистая кожа цвета лунного света. Она была неестественно худощава — вероятно, ей приходилось отдавать лучший кусок сыну. Но это не портило ее. Возможно, грациозные движения делали ее столь соблазнительной. Но в облике женщины не было ни капли кокетства. Напротив, она с вызовом смотрела прямо ему в глаза.

Пожалуй, она была немного напугана. Нет, скорее, неуверенна и озабочена. Хен не представлял, чтобы Лорел Блакторн могла бояться кого-нибудь. Возможно, в юности она и испытывала страх, но когда они были моложе, люди были совсем другими.

И он, Хен, тоже был другим. Сейчас же он заставлял себя не думать, не вспоминать о том времени.

Наверное, в молодости Лорел не могла быть красивее, чем сейчас. Она принадлежала к числу женщин, которые расцветали с возрастом. Их красота не зависела от тщательно выбранного наряда и обилия драгоценностей. Рядом с такими женщинами, когда они достигали рубежа тридцатилетия, молодые девушки выглядели безликими простушками. Впрочем, все это никоим образом его не касалось. Он не интересовался женщинами: ни молодыми, ни постарше. И не собирался связывать себя по рукам и ногам бесчисленными обязательствами или ограничивать себя в чем-либо.

Нельзя сказать, что молодой человек не любил женщин. Но все их ожидания, желания, капризы (и так без конца и без края) казались невыносимыми и неприемлемыми. Насколько Хен знал женщин, им всегда хотелось получать именно то, что он не мог или не хотел дать. Поэтому Хену Рандольфу не оставалось ничего другого, как замкнуться в себе.

Но, может быть, Лорел совсем не такая?

— Ну вот и приехали. Можешь отпустить меня, шериф? Место вполне подходящее. Эта лужа не видна из города, — подал голос Дэмьен, перехватив взгляд Хена.