Встав с кровати, он пошлепал к умывальнику, чтобы ополоснуть лицо. Прохладная вода успокаивала, но тревога все равно оставалась. Так же как и уверенность, что ему жизненно необходимо вспомнить нечто важное. Вспомнить, несмотря ни на что. Как бы жутко это ни было.

Дверь отворилась, и сердце Дэниэла испуганно подпрыгнуло. Он резко повернулся, подняв руки, чтобы защититься от… он сам не знал, от чего. Но это была его старшая сестра, Стефания, заглянувшая проверить, все ли у него в порядке. Она всегда знала, если с ним было что-то не так. Вот и сейчас Стефания поднялась прямо с постели: волосы ее были растрепаны, халат, чтобы не смущать стражу, наброшен прямо поверх тонкой ночной сорочки.

Даниэл кивнул ей и вернулся к кровати, сев на краешек. Стефания опустилась рядом с ним и бережно положила руку на его дрожавшие плечи.

— Опять тот самый сон? — тихонько спросила сестра. — Ты принимаешь таблетки, что прописал тебе доктор?

— Они не помогают. Засыпать-то я и без них засыпаю, с этим проблем нет. Дело в этих проклятых сновидениях. Никакие таблетки не защищают от кошмаров.

— А у тебя есть хоть малейшее представление о том, чем именно этот сон так страшен? Что в нем так пугает? И почему тебе снова и снова снится одно и то же?

— Если бы… Как только я просыпаюсь, сон исчезает. Пока я прихожу в себя, все, даже самые смутные воспоминания, рассеиваются. Не остается ничего, кроме ощущения запредельного страха.

Дэниэл уставился на сцепленные на коленях руки. На нем была пижама с бурыми мишками, точно такая же, какую он носил в детстве. Она немного успокаивала его, давая ощущение тепла и заботы.

— Просто… кажется, будто приближается что-то плохое. Это я знаю точно, хотя понятия не имею, что, как и почему… Вот бы тебе позвать экстрасенса. Пусть они извлекут эту гадость из моей головы.

— Дэнни, мы ведь уже это обсуждали, — вздохнула Стефания. — Приглашение экстрасенса невозможно сохранить в тайне. Тут же пойдут слухи, а мы не можем допустить, чтобы другие семьи прознали о нашей слабости. Особенно сейчас, когда дела обстоят… так, как они обстоят. Сон, Дэнни, он и есть сон, не более того. Ты с этим справишься.

— Если бы только я смог вспомнить…

Дэниэл в бессильной злобе уставился на руки, сжатые в столь же бессильные кулаки.

Стефания, мурлыча что-то под нос, обняла его и стала укачивать, как ребенка. Дэниэл начал успокаиваться. Он вспомнил, как в далеком детстве матушка успокаивала его точно так же.

— Не беспокойся ты об этом дурацком сне, — прошептала Стефания. — Ты слишком долго оставался в ловушке среди обломков своего корабля. Кошмары теперь просто неизбежны. Чем переживать из-за них, порадуйся, что «маяк» на твоем звездолете все же заработал. Нам удалось обнаружить тебя и оплатить твою транспортировку домой. А главное, радуйся тому, что ты выжил, Дэнни. Выжил в катастрофе, в которой другой наверняка бы погиб.

— Но почему, черт побери, я ничего не помню? Ни саму катастрофу, ни почему она произошла, ни что я делал возле той заброшенной луны.

Лицо Дэниэла скривилось от досады, как у ребенка.

— Меня не было несколько месяцев! Где я находился все это время?

— Ты все вспомнишь, — заверила его Стефания. — Дай только время.

— Я вовсе не уверен, что хочу вспомнить. Мне страшно, Стефи.

— Послушай, постарайся продержаться еще некоторое время. Если тебе не станет лучше через несколько недель, я позабочусь, чтобы сюда, тайком, доставили какого-нибудь экстрасенса. Есть несколько человек, которые в долгу перед кланом Вульфов. А пока будь благодарен судьбе за то, что потерпел катастрофу именно тогда. Ты уже приблизился к Запретному Сектору, а оттуда никто не возвращается.

— Это мне все твердят. — Дэниэл тяжело вздохнул. — Жаль, что я так и не нашел отца. Или хотя бы его тело, чтобы доставить домой и похоронить в фамильной усыпальнице. Мне так недостает его, Стефи.

— О себе я этого не скажу. Он был бессердечным тираном. В жизни не интересовался нашими нуждами, не говоря уж о том, что колошматил тебя, когда ты подворачивался под горячую руку. Меня-то он пальцем не трогал, знал, что со мной это не пройдет. Теперь, когда его нет, всем нам стало гораздо лучше. Валентин исчез, Констанция с головой погрузилась в подготовку к свадьбе… а у меня нашлись тайные союзники. Если мы сделаем все как надо, Дэниэл, то приберем к рукам контроль над всеми делами семьи. Восстановим былое могущество. Разве это не то, к чему мы всегда стремились?

— Пожалуй, что так, Стефи. Тебе виднее, ты всегда знала, как лучше. Тебе пора вернуться в свою комнату. Со мной все будет в порядке.

— Хорошо. Но сперва смени пижаму. В шкафу есть чистая.

Стефания еще раз ободряюще сжала его плечо и встала.

— Ложись, Дэниэл. И больше никаких дурных снов.

— Да, Стефи.

Она поцеловала его в лоб, помахала на прощание и вышла из спальни. Вздохнув, Дэниэл стянул с себя пропитанную потом пижаму. Оставил ее на полу, подошел к шкафу и надел новую — пахнущую чистотой, свежестью и безопасностью. Он совсем уже собрался лечь, но уловил кислый запах пропотевшего белья. Дэниэл снял постельные принадлежности и неумело застелил кровать свежими простынями. Звать слуг не хотелось: пошли бы сплетни, а у него все-таки была гордость.