Я не мог понять, откуда берутся во мне силы, но Анна покусывала меня за мочку уха, и самоистязание продолжалось. Движения становились все быстрее, дыхание становилось все жарче, я становился все уже, сжимаясь в ту самую жесткую основу внутри, о которой говорила Анна... Я понял, что она имела в виду. И я понял, где именно расположена в моем теле эта основа.

А затем Анна зарычала на меня, но как-то незло... Зато ее ноготки в бешеном темпе прошлись вдоль моего позвоночника. Хорошо, что я успел скинуть рубашку.

А потом мне не хватило воздуха. Я увидел перед собой задыхающееся лицо Анны и понял, что мы — пассажиры тонущего корабля. И это наши последние глотки кислорода. А потом мы умрем.

И мы умерли.

И родились заново сто лет спустя. Я с удивлением посмотрел на ее пятку у себя под носом. Она с интересом разглядывала кровь на кончиках своих ногтей.

Я пришел в себя первым. Так мне хотелось думать. Я сел и окинул оценивающим взглядом ее тело. Только что бывшее моим и снова ставшее чужим.

— И ты думаешь, что теперь мы будем больше доверять друг другу? — поинтересовался я.

— А разве нет? — Ее сложенная лодочкой ладонь легла на темный треугольник в низу живота. Моя внутренняя стальная основа опять встрепенулась. — Обычно это сближает людей.

— Не всех. Шарон Стоун в таких ситуациях вытаскивала нож для колки льда и делала в партнере десяток отверстий для вентиляции. Это называлось основной инстинкт.

— Где ты видишь у меня нож?

— Я вижу много чего другого... Хотя этим, конечно, не убьешь.

— Неужели? — Она усмехнулась. В следующий миг ее ноги взметнулись вверх, и моя шея оказалась намертво зажатой между колен Анны. — А как насчет такого варианта? Ты куда-то не туда смотришь, Костик.

Она рассмеялась, выпустила мою шею из захвата и встала с постели.

— В конце концов, это было чисто деловое мероприятие, — с улыбкой сообщила она. — Для установления более доверительных отношений с тобой.

— Я так к этому и отнесся. Не слишком старался. Знал, что это только для галочки.

— Не хами.

— Почему тебя это беспокоит?

— Деловые партнеры не должны друг другу хамить.

— Правильно, они должны постоянно углублять взаимопонимание. Твои методы я вполне одобряю.

— Хорошо. — Она стояла посреди комнаты и расчесывала волосы. Венера с гребнем. Не хватает только кобуры с «парабеллумом». Это дополнило бы ансамбль. — Но я же работаю в команде. В следующий раз углублять взаимопонимание придет Боб, ладно?

Я закатил глаза и рухнул на кровать.

— Он симпатичный, — сообщила Анна. — Но ни ему, ни Марку я ничего не скажу о нашем договоре. И ты помалкивай.

Я открыл глаза:

— С чего вдруг такая секретность? Вы же одна команда...

— Команда одна, — согласилась Анна и зашлепала босыми пятками по полу в сторону кухни. Вернулась уже в трусиках и с бюстгальтером в руках. — Только оплата разная за наши труды. Тот, кто находит деньги, получает десять процентов. Остальные — по обычной ставке. Чувствуешь разницу?

— Так вот в чем дело, — сказал я с некоторым разочарованием, но в то же время успокаиваясь: теперь действия Анны имели объяснение. Вполне надежное. Потому что деньги — это всегда деньги...

— Конечно, — кивнула она. Небольшие упругие груди исчезли в чашечках бюстгальтера. Почему-то именно в этот момент я подумал, что никогда не смогу доверять ей на сто процентов. Одевшись, мы отгородились друг от друга. Что вполне естественно. Чисто деловой интерес, как сказала Анна.

— Так, значит, твой друг ранен, — деловито произнесла Анна, помещая кобуру под мышку. Теперь она была в полном боевом облачении, и я снова ее опасался. — И он еще не приходил в сознание. Но он в удовлетворительном состоянии? Что говорят врачи?

— Они говорят, что опасность для жизни миновала, — ответил я и подумал, что врачи делают слишком оптимистические заявления. Поскольку они не знают всего того, что знаю я. На самом деле опасность для жизни Сидорова не миновала. Для моей жизни — тоже.

— А это значит, что со дня на день он очнется и сможет рассказать все, что нас интересует, — сделала вывод Анна. — Насколько безопасно то место, где сейчас лежит Сидоров?

— Оно безопасно, пока его не нашли. Врач, который им занимается — приятель Гиви Хромого. И если Гиви начнет серьезно копать...