Судья поднялся и прошествовал в свои апартаменты.

Паркер протолкался ко мне сквозь толпу.

– Лэм, – взволнованно произнес он, – хочу переговорить с вами.

Я проследовал за ним в приемную.

– Ваш удар попал в цель, – признал он. – Теперь они забегали. Следующий ход должен быть за нами. Главное – не потерять инициативу. Необходимо добыть доказательства. Отправляйтесь в полицию и…

– Меня бросят в «холодную», – прервал я. – Там не любят, когда частные детективы путаются у них под ногами при расследовании убийств.

– Черт подери, и так что же вы намерены предпринять?

– Всего-навсего позвонить своей партнерше, Берте Кул, – ответил я. – Хочу, чтобы вы уполномочили ее вести расследование от имени окружного прокурора.

– И что тогда?

– Тогда, – пояснил я, – Берте придется насесть на Карлоту Шелтон.

– Проклятье! – воскликнул Паркер. – С вашей помощью я настолько увяз во всем этом, что вылезти смогу только благодаря опять же вам.

– Но ведь вы же разворотили это осиное гнездо?

– А куда денешься? Я бы завалил процесс в противном случае, а теперь вот… впрочем, отступать некуда.

– Хорошо, – сказал я, – у нас немногим более двух часов, пока в суде перерыв. Вы можете назначить меня своим представителем – это придаст мне некий официальный статус. Имеет смысл связаться с Бертой Кул и дать ей определенные полномочия. В качестве частных детективов с нами и говорить никто не станет.

– Почему, черт подери, вы не сотрудничаете с полицией?

– Потому что полиция не желает от нас никакой помощи.

Какой-то миг он колебался, затем глубоко вздохнул и сказал:

– Хорошо. Какой номер телефона Берты Кул?

С легкой руки Паркера и при его возможностях у нас ушло всего несколько минут на то, чтобы выяснить, что Карлоты Шелтон и след простыл – никто не знал, где она находится. Полиция отнюдь не сбилась с ног, наводя справки о ее местонахождении.

Гарден К. Монрой, известный бизнесмен и перекупщик земельной собственности, отбыл из города по делам. На звонки из офиса окружного прокурора в его конторе сообщили, что не знают, как с ним можно связаться.

Паркер посмотрел на меня.

– Попытаемся узнать у Элайн Пайсли, – подсказал я.

– И вы думаете, ей известно, где они?

– Ведь их двое, – ответил я. – Возможно, она в курсе, как добраться до одного из них, и…

– Хорошо, – прервал он. – У нас нет другого выбора, поэтому предложение принимается.

Шофер окружного прокурора врубил сирену и красную мигалку, когда мы рванули с места, и ровно через двадцать минут, считая с момента нашего отбытия из здания суда, мы уже стучали в дверь квартиры Элайн Пайсли.

На ней была надета какая-то просвечивающая хламида, и свет, падающий сзади, создавал впечатление, что ее тело окутано дымкой, а контуры фигуры настолько просматривались, что, казалось, под этим прозрачным одеянием на ней больше ничего и не было.

Она отшатнулась, когда мы с Паркером протиснулись в ее квартиру.

– Дональд Лэм! – удивленно воскликнула она. – Ну, а я думала… У вас нет никакого права…

– Этот человек – представитель окружной прокуратуры, – прервал я. – Прежде всего, мы хотим знать, где находится Карлота Шелтон.

– Я этого не знаю, не видела ее. Да и видеть не желаю. Не смогу взглянуть ей в лицо.

– Почему же?

– Та ужасная женщина вынудила меня подписать заявление, в котором ложь от начала до конца.

– Что за заявление?

– А то вы не знаете – о том, как был похищен бланк из вашего стола. На самом деле я приходила вовсе не за этим. Мне нужно было встретиться с вами по сугубо личному вопросу.

– Если не секрет – по какому? – спросил я.

На этот раз слова хлынули из нее фонтаном:

– Я не хотела называть имен, но, думается, в том положении, в котором я оказалась, теперь без этого не обойтись. У Гардена Монроя с женой сплошные неприятности. Она пытается подставить его и предприняла попытку через частных детективов заставить меня под присягой подтвердить, что в один из уик-эндов я находилась с ним в увеселительной поездке.

– Что же вы ответили детективам?

– Сказала, что не стану делать ничего подобного. Что я едва знакома с Гарденом Монроем. Что мы с ним беседовали как-то раз о земельных инвестициях, и он всегда вел себя со мной как истинный джентльмен.