Странная деталь: все, что говорилось им от себя лично, говорилось вяло и трусливо, с оглядкой. Зато распоряжения начальства он передавал, бойко и значительно распахивая совиные глазки.

Арей больше не разглядывал карлика, а только свои квадратные, коротко подстриженные ногти.

– А что? Больше зарубить синьора помидора некому? – спросил он.

– Лигул хочет, чтобы это сделал именно ты. Как доказательство твоей лояльности. Да и бой с Мефом будет равным, так что совесть не загрызет.

– Равным? – насмешливо переспросил Арей.

Пуфс развел ручками.

– Почему бы и нет? Он же твой ученик, верно? Ты его всему научил? Вот тебе и мусор за собой убирать!

Шрам на лице Арея дернулся.

– Мефодий все забыл, – сказал он быстро.

Пуфс сорвался со стульчика и забегал по комнате.

– Вот и нет. Он все вспомнил. Прасковья постаралась. Вторично вторгаться в его память свет не будет. И главное: запрещать Мефу сразиться с тобой он не станет. Это мнение наших экспертов.

– Именно со мной или вообще с кем-либо из наших? – недоверчиво переспросил Арей.

– Именно с тобой, – охотно подтвердил карлик.

– Почему?

Пуфс запутался в бородке перстнем, неосторожно дернул, и у него заслезились глазки.

– Потому что именно тебя он пустил в душу, когда был твоим учеником. Тебя, а не меня или Лигула. Был к тебе привязан, подражал, перенимал интонации. А все добровольно пущенное в душу – каждое слово, впечатление, мысль – дает всходы. Странно, что вы забыли такой простой закон, советник!

– Я ничего не забыл, – глухо заверил Арей.

– Тогда не забыли, что и сделки с мраком так просто не расторгаются, и служба ему не изглаживается! Пока у человека есть хоть что-то, принадлежащее нам, он не может считать себя в безопасности. Мрак имеет право потребовать свое назад, даже если судьба эйдоса еще не решена.

– И что же из имущества мрака есть у Буслаева? А, ну да… меч и силы Кводнона! – вспомнил Арей с досадой.

– Именно! Плюс абсолютное нежелание с ними расставаться! А раз так, мы можем претендовать если не на эйдос, то хотя бы на… хи-хи… черепную коробку. Плата за прокат, а, советник? – затрясся от восторга карлик.

Арей поморщился. Он не любил повторений.

– Пуфс, на твоем месте я говорил бы гадости хотя бы через раз. Потому что когда они говорятся постоянно, они перестают восприниматься, – сказал он с раздражением.

Пуфс, перестав бегать, незаметно пожал сам себе руку. Ага, вот он – гнев! Отлично! Как не держался Арей, а все же прокололся, выразил неудовольствие! Наконец-то хоть одна яркая эмоция, которую можно вставить в отчет. Хотя, скорее всего, и отчета никакого не потребуется. В конце концов, портрет Лигула висит в кабинете не только для того, чтобы мухам было на что садиться.

На портрете Лигул впервые был без доспехов, без шлема с перьями, без орденов и прочей парадной сбруи. Крайне нетипичный портрет. В серой длинной рубахе Лигул сидел на стуле, что-то писал и казался больным и усталым. К разговору, происходившему в кабинете, Лигул не прислушивался, лишь изредка поднимал голову.

Вообще любопытная деталь – канцелярской закваски стражи обожают на парадных портретах позировать в латах, верхом или с оружием. И, напротив, действительно выдающиеся полководцы бегут от этой сбруи как от огня. Редко-редко когда и орден наденут.

Почувствовав, как Пуфс то и дело незаметно переводит взгляд, Арей обернулся и, заметив портрет, понимающе усмехнулся.

– Мое почтение руководству! – поздоровался он. – И раз тут все в сборе, сообщаю: убивать синьора помидора я не стану! Во всяком случае, не раньше, чем у меня самого возникнет такое желание. Довольно с вас того, что я соглашаюсь подписывать всякие бумажонки!

Лицо Пуфса сделалось уместно скорбным. Первое правило карьериста: хочешь расти как на дрожжах, смейся только вместе с начальством. В данном же случае начальство даже не улыбнулось. Однако наблюдательный Пуфс вовремя заметил, как горбун дернул острым подбородком, точно напоминая ему о чем-то.

Пуфс неуютно поежился, прикидывая, насколько далеко от него Арей. Ох, близко, совсем близко! Лигулу-то хорошо. Если что, первым рубанут не его. Лигул нетерпеливо ждал. Делать нечего. Надо решаться.

– Советник! Мнээ-э… – заблеял Пуфс. – Мы догадывались, что вы… мнэ-э… в некотором смысле попытаетесь отказаться. И поэтому чем лучше мы друг друга поймем, тем меньше будет уверток. Свою голову мрак все равно получит. Это может быть голова Мефа, а может… э-мэ-э… голова некой… мнэ-э… девушки-водителя. Так-то вот, советник! Решайте сами!