– Ну и что произошло с вашим браком?

Стелла чертила рисунок на диване кончиком указательного пальца.

– Он распался. Я разведена.

– Почему так вышло?

– Мне не нравится быть чьей-то собственностью. Думаю, это вообще не привлекает людей с творческим темпераментом. Очевидно, поэтому браки актеров и актрис так недолговечны. Люди говорят об аморальности Голливуда, но в действительности это не аморальность. Это нечто другое – оно сильнее вас. Конечно, это не мешает вам влюбляться, но когда любовь достигает стадии, на которой вы пытаетесь придерживаться общепринятых норм, но чувствуете, что кто-то вами владеет, вы начинаете бороться – не с этим человеком, а с самим принципом обладания.

– Хотите снова выйти замуж? – спросил я.

– Это предложение?

– Нет, вопрос.

– Не особенно. Конечно, есть мужчины, в которых я могла бы… Ну, иногда я ощущаю симптомы влюбленности.

– Сейчас вы лакомый кусочек для охотников за деньгами. Каков размер вашего состояния?

– Это не ваше дело.

– Так держать!

– Как?

– Сколько вы имеете, никого не касается. Если хотите моего совета, обратите все в ценные бумаги, возвращайтесь в Нью-Йорк и живите на двести долларов в месяц. Настройтесь на то, что, как бы ни обернулись дела, вы не должны тратить больше двух сотен ежемесячно.

– Знаете, я как раз так и думала поступить.

– Подумайте еще раз, – сказал я. – А сейчас мне пора. Я занят.

– Я больше вас не увижу, – надула губки Стелла.

– Я сам себя не вижу, – отозвался я, – кроме нескольких минут, когда смотрюсь в зеркало во время бритья по утрам.

– Но когда дело закончится, мы увидимся, Дональд?

– Не знаю.

Стелла рассмеялась.

– Вы еще хуже, чем я. Вы не только не хотите, чтобы вами владели, но не желаете, чтобы вас хоть к чему-то обязывали.

– Возможно, вы правы. Но сейчас я намерен поспать, потому что у меня впереди тяжелый день.

Я зевнул пару раз, пожелал ей доброй ночи, вышел и позвонил Барни Куинну.

Его голос казался напряженным и нетерпеливым. Я начал рассказывать ему, что напал на след, но у меня ничего не вышло.

– Слушай, Дональд, – сказал он. – Я весь день пытался тебя разыскать. Через сколько времени ты сможешь сюда выбраться?

– Сразу же. Мы с Бертой весь день проверяли присяжных.

– О’кей. Я не мог найти вас обоих. Захвати с собой Берту.

– Все так плохо? – спросил я.

– Еще хуже.

– Могу сообщить тебе кое-что об ином аспекте дела. Они проверяют фактор времени в связи с заправочной станцией.

– Какой заправочной станцией? А, вспомнил. Ну, сейчас это не так важно. Приезжай немедленно.

– Мне понадобится время, чтобы зайти за Бертой.

– Тогда ты отправляйся сюда, а Берта пусть приедет следом. Это крайне важно. Считай, что разверзся ад.

Я позвонил Берте. Она ворчала, скрипела и ругалась, но тем не менее была готова, когда я заехал за ней, и мы отправились в Санта-Ану.

Куинн сидел в своем кабинете. Под глазами у него были темные круги. Комната была заполнена сигаретным дымом, а пепельницы – окурками. Он явно нервничал.

Берта тяжело опустилась на стул.

– Молодой человек, вы превращаете себя в калеку, – заметила она.

– Это чертово дело превращает меня в калеку, – огрызнулся Куинн. – Я послал за Элизабет Эндикотт. Она должна быть здесь с минуты на минуту. Если не возражаете, я подожду ее и тогда сообщу вам печальные новости, чтобы мне не пришлось делать это дважды.

– Значит, новости печальные? – осведомился я.

– Даже очень, – ответил он и бросил в пепельницу наполовину выкуренную сигарету.

– Я могу кое-что к ним добавить, – сказал я ему.

– Давай. Лучше свалить все гадости в одну кучу. Мы…

В дверь постучали.

Куинн поднялся и открыл.

– Добрый вечер, Барни, – поздоровалась миссис Эндикотт.

– Входите, Бетти, – отозвался Куинн. – Простите за поздний вызов, но, похоже, быть беде.

– Какой беде?

– Садитесь.

Она села на стул.

Куинн посмотрел ей в глаза.

– Вы рассказали мне замысловатую историю о телепатических способностях Джона Энсела, о том, что, войдя в дом Карла Эндикотта, он почувствовал, что вас там нет и что Эндикотт намерен убить его. Вы сказали, что когда Карл вышел в другую комнату, Джон Энсел внезапно догадался, что он собирается его застрелить и положить оружие рядом с ним.

– Это правда.

– Правда или выдумка, которую вы сочли нужным рассказать и которую вбили в голову Джону Энселу, чтобы он также ее придерживался?