Они чокнулись и отпили по глотку. Адвокат улыбнулся:

— Ну вот, теперь весть разнесется по всему городу. Придется нам слегка подыграть им, а то как бы информационные службы не привлекли нас к суду за обман общественного мнения… Ох, черт возьми!

Мейсон резко опустил бокал, вытащил из кармана бумажник и махнул официанту.

— Что случилось? — спросила Делла. — Гиббс!

— О чем вы?

— Не зря я еще тогда подумал, что он как-то слишком бойко предлагал мне продемонстрировать отпечаток своего пальца!

— Я вас не понимаю.

— И он проделал это прямо у нас под носом!

— Шеф, может быть, вы все-таки объясните мне… Появился официант. Мейсон бросил ему деньги:

— Сдачи не надо. Мы уходим. Скорее, Делла! Повинуясь приказу, Делла проворно вышла следом за ним на улицу.

— Так что же случилось?

— Гиббс! Он пришел в квартиру, потому что ему что-то из нее было нужно… И он все-таки изловчился заполучить то, что хотел.

— Нет, шеф. Он ничего не взял. Я не спускала с него глаз ни на секунду.

— Подумай получше, Делла.

— Нет, я же точно помню. Он даже ни до чего не дотрагивался. Вот только когда…

— Ну-ну?

— Вот только то письмо, которое он взял, чтобы вытереть палец…

— Оно-то, видимо, ему и требовалось, и в том, чтобы показать мне отпечаток своего пальца, он увидел прекрасную возможность добыть то, за чем пришел.

— Шеф, но ведь это было всего лишь обычное официальное письмо. Он бы не стал пускаться на такой риск ради…

— А мы сейчас проверим, — сказал Мейсон.

— Куда мы теперь пойдем?

— К мистеру Гиббсу, на милую беседу.

— Но ведь он мог уже проведать, что вы не являетесь служащим полиции.

— И все же попробуем устроить ему маленький экзамен.

Они пошли по улице мимо сверкающих огней набитых посетителями казино.

— Главная улица Лас-Вегаса напоминает мне Лос-Анджелес, каким он бывает за день до рождества, — произнесла Делла Стрит.

Мейсон усмехнулся:

— Лас-Вегас, пожалуй, самый неугомонный город в мире.

— Здесь всегда столько народу?

— Всегда.

— А к какому часу на улицах стихает?

— Здесь не стихает никогда. К утру суета немного уляжется, но жизнь города не останавливается ни днем, ни ночью. Ну вот мы и пришли, Делла.

Они нырнули в вестибюль отеля «Аррапахо». Мейсон направился к столу, на котором стояли телефоны внутреннего коммутатора, и поднял трубку:

— Я хотел бы поговорить с мистером Гиббсом из Лос-Анджелеса.

— Мистер Гиббс освободил номер пятнадцать минут назад.

— Он случайно не оставил своего нового адреса?

— Нет.

— Благодарю вас. Адвокат повесил трубку.

— Гиббс освободил номер пятнадцать минут назад, — пояснил он Делле.

— Что же нам теперь делать?

Немного подумав, Мейсон направился к окну кассы.

— Добрый вечер, — поприветствовала его девушка.

— Добрый вечер, — ответил он прохладно. — Я друг мистера Томаса Гиббса, который рассчитался здесь около четверти часа назад. Мистер Гиббс торопился и, когда расплачивался, невнимательно проверил свой счет. И лишь потом осознал, что переплатил за какие-то телефонные переговоры.

Кассирша покачала головой:

— Люди часто разговаривают дольше, чем им кажется…

Тут случай иного рода, — перебил Мейсон. — В его счет были включены номера, по которым он попросту не звонил.

— Мистер Гиббс имел в виду междугородный заказ?

— Да, лос-анджелесские номера.

Девушка выдвинула ящик стола, вытащила копирочный экземпляр счета с пометкой «Оплачено» в углу, положила его перед Мейсоном и холодно произнесла:

— В Лос-Анджелес было три звонка по одному и тому же номеру. Я совершенно уверена, что все три раза мистер Гиббс действительно туда звонил.

— Но он отчетливо помнит, что разговаривал лишь дважды, — возразил адвокат, разглядывая счет.

— И все же ошибка исключена, — негодующе произнесла кассирша. — Если хотите, счет можно проверить повторно.

— Будьте так любезны.

Она повернулась, подошла к другому ящику, выдвинула его и принялась проверять списки.

Тем временем Мейсон сделал в своей записной книжке пометку о счете за три междугородных телефонных разговора, а также о том, что Гиббс находился в отеле лишь на протяжении четырех часов.