— Что не вернусь.

Вала помолчал: задумался. Тени и блики скользили по его лицу, неуловимо меняя облик.

— Вижу — ты был среди майяр Ауле. — Странно он подчеркнул слово «майяр». — Как имя тебе?

— Имени больше нет, Ступающий-во-Тьме. Называли — Артано. Артано Аулендил. — Во взгляде майя вспыхнул мрачноватый упорный огонек — и словно в ответ в глазах Валы заплясали огненно-золотые искры, черты лица стали острее и резче:

— Так — не стану называть, айкъе-нээрэ. Вижу — тебе это имя не по нраву. Чего хочешь от меня?

— Знать. Знать все.

Вала пожал плечами: странный его из тьмы сотканный плащ колыхнулся, словно ветер хотел распахнуть его — только ветра не было.

— Ты создал меня?

— Ты только это хотел знать?

Майя ощутил какую-то затягивающую холодную пустоту внутри; и этот, самый главный вопрос, который собирался задать с самого начала, показался вдруг неважным.

— Нет. Хочу остаться с тобой — позволь! Возьми — это все, что есть. — Снял с пояса кинжал, протянул — резко, порывисто. — Только — прими к себе!

— Разве ты считаешь, что за это нужно платить дарами?

Затем внезапно, почти резко:

— Камни — твоя песнь?

— Видел — огонь. Хотел сохранить. Не застывшее — живое.

— А что Ауле?

— Сказал: твой замысел — мой замысел. Иного в тебе нет. Непонятно. Я ведь сам увидел…

Чуткие пальцы Валы скользнули по рукояти кинжала — двум сплетенным змеям, серебряной и черненой, с отливом в синеву:

— Это?..

— Не знаю. Не мое. Не его. Другая песнь. Услышал. Красиво. Словно — знак. Сделал — а понять не могу.

— Почему решил отдать мне? — Вала все еще разглядывал клинок.

— Не знаю…

Вала медленно провел рукой по клинку — железо вспыхнуло льдистым бледным пламенем, потом чуть потускнело, словно остывая, но свет, холодный и прозрачный, остался внутри самого металла, — и коротким движением протянул кинжал майя.

— Это твое. И не нужны дары для того, чтобы остаться со мной, если таково твое желание… фаэрни. — Снова глаза подернулись задумчивой дымкой. — Возьми. Идем. Майя медленно пошел следом.

— …Смотри.

Сначала он не видел ничего, кроме привычной темноты. А потом рванулось над головой ослепительным светом — раскаленное, огненное, сияющее… Майя тихо вскрикнул и прикрыл глаза рукой:

— Что это? Откуда?

— Сай-эрэ.

— Твоя песнь…

— Нет. Оно было раньше, прежде Арты. Смотри.

И майя смотрел и видел, как огненный шар, темнея — словно остывал кипящий металл, — скрылся за горизонтом. И стала тьма, но теперь он ясно видел в ней свет — искры, мерцающие холодным светом капли.

— Что это?

— Гэлли. Тоже — сай-эрэй, как то, что видел ты. Только они очень далеко. Там — иные миры…

— Тоже — Песнь Единого? Как и Твердь-в-Ничто?

— Они были и до Эру; и он — не единственный творец.

— Почему прежде не видел этого? Не знал?

— Не только ты. Другие тоже. Смотрят, не видя…

Вала надолго замолчал, потом проговорил тихо:

— Ты станешь — моим таирни, если таково твое решение.

Это был миг рождения слова, но майя понял — тайрэ-ирни, сын души.

— Тано… — только и сумел выговорить он, — благодарю, Тано…

И почему-то ему показалось, что привычное это слово — «Мастер» — сейчас обрело иной смысл: в нем было все, что успел испытать майя — тревога и ожидание, страх и радость — огромная, невероятная, и счастливое изумление — словно вот тут, на его глазах, с ним — произошло необъяснимое нежданное чудо.

— А имя твое — Ортхэннэр. — Вала улыбнулся светло и спокойно. — Тебе многое предстоит узнать, ученик…

Слова для Народа Валар — то же, что одежды плоти для Изначальных; они не нужны — можно просто соприкоснуться мыслью. Потому майя недоумевал немного — почему Ступающий-во-Тьме выбрал говорить словами? Но теперь это казалось ему правильным; то, что в Земле-без-Тьмы было игрой с сочетаниями новых звуков, здесь обретало какой-то особенный смысл, и он уже не мог понять, как прежде обходился без слов.

Он учился словам: гэлли — это серебряная россыпь поющих бубенцов в бархатно-черной торжественной вышине ночи — орэ; а одна — гэлэ — искра света, она может лечь в ладонь и нашептывать видения… Сай-эрэ — это высокое и ясное пламя в прозрачно-синем, звонком — айантэ; ласковое, золотисто-зеленое, с шорохом набегающее на песчаный берег, соленая глубина, колышущиеся блики — тэлле. Водяная кисея, сплетение тончайших прохладных нитей — тилле…