– Он не в счет, о нем вообще разговор особый. Гарри сказал бы: «Русские дайверы нашли немецкую субмарину!» Я мог бы бесплатно показать им английский «Бритиш Лоулти», затонувший во время Второй мировой у нашего атолла. Какую же раскормленную свинью подвез Эмиль напоследок! – вспылил морпех, ударяя кулаком по раскрытой ладони.

– Мне всегда казалось, что Линге начнет поиски самолета.

– Если ты такая провидица, почему не сказала? – Хантер недовольно покосился на Весну.

– Что бы мы изменили?

– Не знаю. – Командир почесал небритый подбородок. Может быть, подумал он, заставили бы его замолчать – месяц, два месяца назад.

Хантер стоял во главе разработчиков операции с авиакатастрофой, где была просчитана каждая мелочь, подведен итог каждому психологическому моменту. Он поставил себя на место Эмиля и понял: поступил бы так же, прикрываясь немецкой субмариной. Отвлекать, сбивать с толку – неважно, как это называется. Идти к цели – и открыться в последний момент.

На место русских дайверов он поставил бойцов своей команды. Они отправились на поиски призрака, ими движет крутящий момент авантюризма, оборотов добавляет интерес; другие стремительные витки – это голый расчет. В душе азартный поединок – увенчаются поиски успехом или нет. Пятьдесят на пятьдесят. И вот перед первым погружением на рэк Эмиль делает сенсационное заявление: «Вы приехали за деньгами, вы их получите». Он успел изучить каждого участника экспедиции. Он этим заявлением гарантирует успех. Внутренняя борьба завершилась по его свистку. На табло баранка: три – ноль в пользу едва прикрытого расчета. О чем еще говорить?

Хантер снова приник к окулярам бинокля, рассматривая людей на сафарийном боте. Три аквалангиста в комбинированных черно-синих гидрокостюмах готовились к погружению. В воду они ушли красиво – «широким шагом»: одна нога вытянута вперед, другая согнута в колене. Почти без брызг.

Джеб надел маску, взял в рот загубник и, скрестив ноги, ушел в воду. Следом за ним борт судна покинули Кок и Тимур. Они плыли справа, но шум от выбрасываемого воздуха исходил отовсюду, попадая в оба уха одновременно.

Странное чувство. Оно затрудняет пространственное восприятие. В прошлом году Джеб и Лолка погружались на рэк «Динис-Д» – это греческий корабль, затонувший в 1983 году на рифе Абу-Нухас в Красном море. Они проникли в трюм этого стометрового рэка через вентиляционную шахту. Лолка отстала. На беду у нее вышел из строя фонарик. Она стала подзывать Джеба, постукивая водолазным ножом по переборке. Она была слева, но Джеб поплыл в другую сторону. Ему казалось, он приближается к ней, слыша тревожные сигналы. Луч его фонаря нашел девушку через пять минут поисков. Лолка была близка к панике, глаза у нее были величиной с маску.

Вода на Мальдивах на удивление прозрачная. На глубине десяти метров освещенность всего в два раза меньше, чем на поверхности. Кое-где даже на сорокаметровой глубине можно обходиться без фонаря.

Джеб давно привык к тому, что видит изображение предметов чуть ближе и крупнее. Что лучше всего воспринимается белый и оранжевые цвета, а хуже всего те тона, которые близки к окраске воды.

На пятиметровой глубине аквалангисты еще различали красный цвет, но глубже их привычно встретила монохромная голубая стихия.

«Оракул» предстал перед глазами так же неожиданно, как дал знать о себе, откликнувшись из глубины на призыв ультразвукового локатора. Впервые за шестьдесят лет на него смотрели человеческие глаза, беспокоили воду не плавники рыб, а ласты. Впервые его коснулся искусственный свет.

С годами он приспособился к окружающей среде, представ перед глазами русских дайверов с мшистыми сине-зелеными боками. Его оживляла стая тунцов, крутившаяся над рубкой, манты у самого дна, рыбы-прилипалы.

Он лежал с небольшим дифферентом на нос и креном на левый борт.

Удерживаясь над притупившейся пилой для резки противолодочных сетей, водолазы перебирали ластами, отрегулировав компенсаторы плавучести. В то же время они замерли, в буквальном смысле слова окунувшись в историю.

Джеб тронул рукой Николая и медленно покачал головой: «Невероятно!»

Кок ответил, коснувшись своей груди, указывая на командира, Тимура, поднял руку вверх, на тех, кто с нетерпением поджидал их возвращения: «Это наш рэк!»

Эти жесты сказали и о другом. Вот сейчас дайверам было безразлично, есть ли на затонувшей субмарине золото. Они парили над ней в состоянии невесомости, оттого пришло сравнение: «На Луне тоже нет золота, но стала ли она от этого бледнее?»