В руках Джеба бинокль. В мощную оптику видны мельчайшие подробности улиц, домов, можно четко разглядеть лица горожан.

Капитан рисковал и своей карьерой тоже…

Он как-то преувеличенно рисковал, вдруг подумалось Блинкову. У Джеба сложилось такое чувство, что за этой операцией скрывается личный интерес Абрамова. Напрашивалось сравнение – семейный вопрос.

Он что-то недоговаривал. И что можно выжать из его размышлений вслух о Пауле и ее матери?

Джеб первым заметил боевика с дробовиком через плечо, но никак не мог унять ход своих мыслей. На замечание Тимура он ответил рассеянно:

– Да, Тима, я тоже вижу его. Вооружен «ремингтоном»…

Место для дислокации отряда Эспарзы отчасти было оригинальным. Боевики рассредоточились в церкви со слуховым оконцем в виде креста. Ведется ли оттуда наблюдение – неважно. Пару российских наблюдателей невозможно было заметить и с десяти шагов. Тимур маскировался зарослями полыни и календулы, командир нашел надежное укрытие за валунами, образовавшими природный дзот с амбразурой, затененный изнутри. Оптика с напылением бликов не давала.

Боевик скрывался в тени дверного проема церкви – часовни по сути. Его демаскировало само оружие: хромом блистали коробка и оба ствола – дробовое и магазинное. На нем была темная вязаная шапочка, закрывающая уши короткими клапанами. Поясной ремень с револьвером висел на бедрах, как у ковбоя.

Михаил Чижов примкнул к товарищам и занял место рядом с командиром. Широкая щель в камнях помогла снайперу разглядеть церквушку, носящую имя святого Франциска, более детально. Чижик был вооружен винтовкой «ВСК-94» с прицельной дальностью до четырехсот метров. Он приник к электронно-оптическому прицелу, позволяющему вести снайперский огонь даже безлунной ночью, и сосредоточил внимание на самом удобном для наблюдателя месте – на чердаке напротив слухового окна. Он не видел противника, но его демаскировали голуби. Они подлетали к оконцу, садились на выступы, но тут же вспархивали: их привычное место было занято.

Чижик тут же доложил об этом командиру.

– Понял, – ответил Джеб. – На чердаке может разместиться до четырех наблюдателей-снайперов.

– Да, – подтвердил Михаил. – Окна выходят на все четыре стороны света.

По сути, противник контролировал всю прилегающую к поселку территорию. Не исключено, что там облюбовали место пулеметчики. С этой высотки можно долго и успешно удерживать натиск неприятеля. Самое слабое звено такого укрытия – оно не выдерживало прямого попадания выстрела из гранатомета или прицельного залпа из подстволок.

– Время завтрака, – Блинков в очередной раз бросил взгляд на часы. – Боевики вряд ли питаются святым духом. Скоро мы определим их состав.

Он не ошибся. Ровно в восемь к церквушке подошли двое мужчин в соломенных шляпах и широкой одежде. Они занесли в церковь две корзины, накрытые тканью, и пару плетеных бутылей. И тотчас вышли из храма.

– Их не меньше десяти человек, – приблизительно определил Блинков. – Когда им принесут ужин, будем брать их.

– Сразу нельзя, – отозвался со своего места Кокарев. – Минут через десять, когда они усядутся за стол. Или я чего-то недопонял?

– Недовъехал, – подкорректировал товарища Джеб, следя за колумбийцами и отмечая дом, в который они возвратились.

Абрамов улетал в Колумбию с отвратным настроением. Он не забыл призыва адмирала Школьника обращаться к нему за помощью, и такой момент настал. Правда, Абрамов решил согласовать этот вопрос с Брилевым. По сути, капитан, выводя из отеля всех инструкторов, «оголял тылы». Брилев, выслушав капитана, коротко кивнул своей седой головой: «Действуй». Школьник отрядил в Порт-Авентуру четырех молодых офицеров ВМФ, которые на время становились в отеле инструкторами подводного плавания.

Капитан не мог оставить Лолиту одну, без поддержки. Она оставила «Берег мечты» на попечение своей испанской помощницы и улетела Москву. Она прихватила с собой все документы, относящиеся к этому делу: распечатка статей колумбийской прессы, в которых говорилось об исчезновении семьи Луцеро; интервью первых лиц колумбийской мафии; заметка о смерти военврача Анастасии Свешниковой.

Под личным руководством капитана Лолка стала классным агентом, ибо все предпосылки у нее для этого были. Она была по-женски дипломатична, обаятельна, обольстительна. Она непринужденно осваивала азы агентурной работы. Под чутким руководством своего шефа и своего любовника. Единственное, что откровенно смущало Абрамова, – это грусть в глазах Лолки. Это и ее продолжительные взгляды на Джеба. Что же, рассуждал капитан, те несколько лет, что Лолка и Джеб прожили вместе, легко на свалку человеческих отношений не выкинешь. Просто однажды пришла пора расстаться, и они расстались.

«Только не говори, что Лолка часть твоей жизни и ты не можешь забыть ее…» – это из случайно подслушанного монолога Николая Кокарева. Блинков ничего и не говорил, но ничего и не забывал. Натуральный компьютер без звуковой карты – но с системным динамиком. Но вот встреча с Паулой преобразила командира группы – во всяком случае, так показалось Абрамову.

Трудная работа. Трудная жизнь.

Паула сумела быстро сбросить с плеч неприятный груз, уже видевшийся с открытой половиной гроба. Отец правильно сказал: Артуро нашел то, что долго искал. И мог бы подтвердить свои слова, воспроизведи он свои мысли о судьбе вслух, что она стала самостоятельной в один миг.