– У нас переночуешь! Мамаша тебя под бочок положит… У меня знаешь какая мамка сдобная? – хихикнул пострел и причмокнул так смачно, по-мужски, что Жора поперхнулся. – Не захочешь уходить!

Лес внезапно расступился, и парочка с разгону выскочила на поляну, вернее, небольшой луг, окруженный мрачным голым лесом, посреди которого стоял дом, больше напоминающий укрепленный замок, чем ферму. Этакая приземистая башня с узкими окнами-бойницами под черепичной крышей.

Рядом паслось с десяток хозяйственно стреноженных лошадей разной масти и стати – от серых в яблоках крестьянских тяжеловозов до легких вороных и гнедых скакунов. Начавшего понемногу в прошлом своем вояже разбираться в лошадях Георгия несколько озадачил такой «плюрализм», но и не порадоваться он не мог – возможно, одной из лошадок придется-таки попасть под его седло. Такой цветник!

– Бежим, бежим! – все торопил его пострел, и пришлось буквально бежать по блеклой нескошенной траве. – Не тормози ты, орясина!

Внезапно под сапогами что-то хлюпнуло, и Арталетов с изумлением понял, что не может сделать ни шагу: ноги по щиколотку ушли в какое-то месиво и завязли там намертво. Болото в двух шагах от крыльца? Мальчишка же выпустил его руку, легко перебежал на сухое и принялся там прыгать, кривляясь и корча рожи.

– Что, влип, недотепа?

– Ты что, не видишь, что я увяз? – не сразу понял его поведение Жора. – Подай мне какую-нибудь палку, я выберусь…

– Дам, дам, не сомневайся! – хохотал мерзавец. – Сразу две кину. Или три.

– Слушай, – начал сердиться путешественник. – Я все твоей матери расскажу! Где, кстати, она?

– Я тебе буду и за маму, и за папу, – хрипло хохотнул кто-то сзади, и Георгий ошеломленно оглянулся. – И за дядю с тетей заодно!..

За спиной стоял здоровенный, поперек себя шире, коренастый мужик, заросший черной цыганистой бородой по самые глаза, и потирал мощные короткопалые ладони…

* * *

– Ну, ты даешь! – потрепал малыша по вихрастой макушке здоровяк. – Такую птицу надыбал! Ох, и оторвусь же я теперь!..

Эти размышления вслух «птице» в лице Арталетова очень и очень не нравились. Он уже понял, что попал в очередную нехорошую историю. Очень нехорошую.

– Сейчас же помогите мне выбраться, – самым грозным тоном, на который только был способен, потребовал он и положил ладонь на эфес шпаги. – Я требую объяснений!

– Гляди, – повернулся мужик к мальчишке. – Требует он!

– А он вообще требовательный, – рассыпался дробным хрипловатым смешком пострел. – Всю дорогу от меня чего-то требовал.

– Даже так? – деланно ужаснулся бородач. – Ну, мы сейчас разберемся…

Насупив лохматые брови и засучивая на ходу рукава, он двинулся к Георгию, и тому ничего не оставалось, как выхватить шпагу.

– Да он упорный, – отступил на шаг мужик, когда острие шпаги замаячило в сантиметре от его лица, и осторожно отвел заскорузлым, напоминающим древесный сучок, пальцем игольной остроты лезвие, целящее прямо в глаз. – Проблемы создает…

– Сейчас же освободите меня!

– Ну, это мы запросто…

Бородач вразвалочку направился к дому, у стены которого были свалены дрова, вернее, валежник, играющий роль дров, и придирчиво выбрал из кучи увесистую дубину, больше смахивающую на оглоблю.

– Сейчас я тебя освобожу, – пробормотал он, прикидывая дрючок на вес, остался недоволен и выудил еще один, подлиннее и помассивнее. – От всего на свете освобожу…

Мальчишка восторженно наблюдал за всеми этими приготовлениями, ковыряя в носу.

Арталетов вздохнул, спрятал шпагу в ножны и вытащил из-за пояса длинный кремневый пистолет, доселе спрятанный под полой. Вернее, только на вид напоминающий кремневый, а на самом деле – вполне современная имитация, лишенная всех недостатков своего прародителя. И с обоймой на десять «пээмовских» патронов в рукоятке.

Оружие это Жора отыскал в кладовке с реквизитом, видимо приготовленным Серым для путешествий по прошлому. Хотя по очертаниям машинка больше напоминала дуэльные пистолеты середины девятнадцатого столетия, Георгий решил взять ее с собой. Анахронизм анахронизмом, а огневая мощь не помешает.

– Осторожно! – взвизгнул маленький мерзавец, прячась за толстенную ногу покровителя, как за дерево. – У него ствол!

– Что ж ты, зараза мелкая, не проверил? – ласково пожурил громила напарника, опуская свой «длинномер».

– Да не думал я, – оправдывалась «мелкая зараза» (просто удивительно, как это прозвище подходило к противному пацанчику), разводя ручонками, – что у такого лоха пушка может быть! Пентюх пентюхом на вид, а поди ж ты…

– Я вам не мешаю? – напомнил о себе Арталетов, держа на прицеле необъятное брюхо бородача, промахнуться в которое было просто немыслимо даже при его невеликом опыте: стрелять можно было, вообще не целясь. – Вытащите меня отсюда, а то стреляю немедленно!