— Наши девчонки в баскетбол играют. С химичками. Конечно, любительство полное, но свои же играют. Поболеть надо.

Илья понял, что у ребят была договоренность. Скорей всего, у дамы сердца есть подруга, и Сашка взял на себя тяжкую роль “запасного” кавалера, чтобы приятель мог отвести душу. И третий им на фиг не упирался. Поэтому он быстренько расправился с остатками торта и поднялся:

— Пошел я. Баскетбол — штука хорошая, но… — и развел руками.

— Удачи тебе завтра, — вполне искренне пожелал Котляков.

— Угу. Вытяни билет Цыганкова, — посоветовал Черненко.

Илья посмеивался про себя. Н-да, если он вытянет билет Цыганкова… Ему устроят холокост. А с другой стороны, если один из этих ребят — Вещий, то все утрясется само собой.

Отчего-то почувствовал легкую зависть к Котлякову. Наверное, это здорово — влюбиться такой вот чистой любовью. Есть для чего жить, есть на что надеяться, есть что переживать… А у него уж тыщу лет не было ничего, кроме лекций утром и Службы вечером. Впрочем, сам так решил — когда его бросила Алка.

Вышел, постоял еще у крыльца, поплелся к метро. Впереди, метрах в десяти шли две девчушки. Явно молодые, первый-второй курс. Походка торопливая, держатся под руку, голова к голове, и о чем-то очень серьезно щебечут. Илья скатал снежок, размахнулся и несильно влепил той, что справа.

Она дернулась, но не обернулась. Илья засмеялся — какая-то школьная реакция, честное слово! Если тебя дернули за косичку, нельзя обращать внимания, а то кто-нибудь что-нибудь подумает… и не дай бог, что тебе нравится тот, кто дергает тебя за косичку. Наверняка отличница, подумал он. Прощупать мысли не удавалось, но он и не особо стремился. У девочек в таком возрасте в головах либо много мальчиков, либо много формул. У этой — стопроцентно формулы.

Бросил еще один снежок, уже сильней и прицельно, стараясь попасть по ногам. Попал, конечно. Она поскользнулась, презабавно взмахнула сумкой — чтоб удержать равновесие, — и бухнулась на четвереньки. Тут же вскочила, торопливо отряхнулась, но опять не оглянулась. Господи, что за синий чулок-то?

Они были очень разными, эти девочки, думал Илья, нагоняя их. Та, что слева, уже пару раз украдкой обернулась, стараясь, чтобы не заметила серьезная и наверняка рассерженная подруга. Симпатичная бабеночка, но Илье такие совершенно не нравились. Слишком много амбиций определялось с ходу. И по замысловатой прическе, и по аппликации под ручную вышивку на вытертой синтетической дубленке — денег на отслеживание моды нет, так она имидж такой создать пытается. И по выражению лица, кстати говоря. И вообще, Илья ее узнал. Видал уже несколько раз, и успел сделать соответствующие выводы даже раньше, чем добрался до ее досье. Рита Орлова, В-1011. Подруга спрогнозированной им Ольги Пацанчик. Только в последнее время Рита с ней раздружилась. Между прочим, Рита явный антикорректор, это и к Лоханычу не ходи. Надо будет заставить ее пройти тесты и зарегистрироваться.

А та, которой достался уже третий снежок, никем не притворялась. Скорей всего, она на самом деле была серьезной. И наивной. Куртка детская, капюшон натянут, небось, по самый нос, унты дешевые, она их на длинные самовязаные шерстяные носки надевала для тепла, и края носок выглядывали за голенища, так она из них отвороты у сапог сделала. Смешно…

На четвертый снежок она все-таки среагировала, как надо. Топнула ногой, повернулась лицом — красная от злости, с открытым ртом, никак, собралась объяснить Илье, куда ему стоит отвалить со своими заигрываниями. И замерла, глядя ему в лицо распахнутыми глазищами, в которых поселилось прочное сомнение.

Понятно. Значит, не раздружились. Ему стало еще смешней. Вспомнил, как Царев обиделся и напророчил, что с москвичкой возиться Илье. Вот он и приступил, можно сказать.

— Оля Пацанчик, — уверенно сказал он.

— Да, — подтвердила она. — Но я не узнаю…

— Илья, — коротко представился он. — Илья Моравлин.

Она по-птичьи склонила голову набок, в глазах мелькнул огонек узнавания. Засмеялась, хлопнула себя по лбу, взгляд стал сияющим:

— Ах, ну да! Я же тебя помню. Ты тогда дежурил, когда я через турникет прыгала. Обиделся? — деловито уточнила она.

— Да ну, брось.

— Это ты неделю назад Цыганкову чуть ноги не поломал?

— Было и такое, — слегка суховато отозвался Илья.

— А я еще тогда подумала — где-то я тебя уже видела! Только имени не знала. Сейчас думаю — ну что такое, какая-то сволочь мне всю спину снежками залепила… А мы ж почти знакомы.

Понятно. Знакомым кидаться снежками и дергать за косички она позволяет. Думает, знакомые заигрывать не могут. Оля явно относилась к тому типу молоденьких женщин, которые свято верят в возможность бесполой дружбы с мужчинами.

— А ты из какой группы?

— В-3012.

Она с серьезным видом прищурилась:

— Это у вас Дмитрий Гетманов учится?

Илья с трудом задавил смех, кивнул. Она сделала еще более серьезное лицо:

— И что он собой представляет?

— Да ничего. Зануда и зубрила.

— Понятно.

— Звонила ему? — провокационным тоном спросил Илья.

Оля посмотрела с подозрением, нахмурилась. Мимика, конечно, у нее была на диво выразительная.

— Ты откуда знаешь?

Он расхохотался: