Я схватила бумажку со слегка обугленным краем (ей тоже изрядно досталось от взрыва!) и вчиталась в ровно отпечатанные строки. Уже хорошо известную мне информацию, переданную, нужно отдать должное, Ррмиусом дословно, завершала подпись: «Передал агент „Братка Ни…“. Дальше текст отсутствовал, сгинув без следа вместе со сгоревшей бумагой.

– Что это за «Братка Ни…»?

Лесли пожал плечами, опасливо глядя на никак не желающего успокаиваться начальника.

– «Братка Ни…» – это «Братка Никифор», – нехотя сообщил мур Маав, подумав и решив, все-таки, выдать важную тайну. – Это позывной агента, если хотите: кличка, прозвище… Но настоящего имени своего информатора я вам никогда не раскрою, не надейтесь! Можете меня пытать!..

Я находилась уже в таком состоянии, что на секунду настолько явственно представила себе некоторые любительские пытки бедного Ррмиуса и мне внезапно стало его жалко… Хотя истина, господа, есть истина…

– Вы что, полковник, анекдотов по чукчей никогда не слышали?

Ответом мне был только недоуменный взгляд двух пар глаз, ставших одинаково круглыми, хоть и с разной формы зрачками…

– Братка Никифор! – процитировала я навскидку нечто очень «бородатое». – Ты где, однако, была? Однако, в райцентр ездила, жену в роддом возила…

– Вы думаете, это может сработать?

Выслушав мой план, оба сотрудника КГБ сперва отвергли его как явную «дамскую чушь», но затем, постепенно, задумались над ним и, после множества оговорок и моря критики, со скрипом признали, что в нем есть «некое рациональное зерно».

Теперь мы все трое восседали за тем же стеклянным столиком, едва не угробленным полчаса назад разъяренным Ррмиусом, и сосредоточенно чертили что-то каждый на своем листке бумаги, причем, полковник покрывал каракулями оборотную сторону своей «ориентировки», сыгравшей с ним такую отвратительную шутку. Не хватало только букетика разноцветных флажков в центре.

Каюсь: ничего сверхъестественного я не предложила. Просто-напросто, мне в голову пришла мысль, каким образом можно значительно сузить круг подозреваемых, после моего «открытия», внезапно расширившийся до неимоверных пределов. Должна же я была хоть немного загладить свою вину перед убитыми моими словами оперативниками!

– Ерунда! – скептик до мозга своих кошачьих костей, полковник мур Маав был непреклонен. – Где гарантия, что ценакиреманин кинется улетать именно с первым космолайном? Он может совершенно спокойно подождать следующего…

– Угу, – смиренно подтвердил Лесли. – Особенно, если этот следующий отправится еще через полмесяца, а то и через месяц…

– Чтобы спокойно дождаться того момента, когда его вычислят, – подхватила я, старательно рисуя какие-то несусветные сердечки и цветочки на своем листике, чтобы не слишком отличаться от своих товарищей, явно занятых делом, старательно прикрывая его при этом рукой дабы не быть разоблаченной. – Отлично зная, что его ищут и петля вокруг него затягивается…

Понимаю, понимаю: штамп избитый и обыгранный в миллионе шпионских романов и сериалов чуть ли не с каменного века, но поделать ничего не могу – тянет меня в подобной ситуации на красивости, хоть тресни!

– Так он прямо и кинулся бежать, словно крыса с корабля… – скрываясь за ширмой иронии, маркиз пытался сопротивляться, хотя чувствовалось, что он уже прочно сидит на крючке, причем с каждым мгновением заглатывает насадку все глубже, постепенно входя во вкус. – Расталкивая желающих отбыть тем же рейсом…

– Почему же «расталкивая»? Просто попытается попасть в число отбывающих и, думаю, сделает это с присущей ему изобретательностью. А пассажиров в космолайне всего-то двести восемьдесят пять, а не та прорва, что здесь, на станции…

– Да понимаю я, понимаю… И вы считаете, что пресловутая интуиция вам что-нибудь подскажет?

– Непременно!

– Ну, тогда лады! – неожиданно легко согласился мур Маав, решительно пряча свои «художества» (никто так и не увидел, что же он там чертил) фирменным жестом и спрыгивая на пол. – Рекомендую вам, Даздравора Александровна, все-таки отдохнуть, пока мы с Джонсом… Я же жду вас, Джонс, чего вы рассиживаетесь? До вечера, госпожа Прямогорова.

– Иду, шеф! Уже иду!

«Рыцари плаща и кинжала», строго соблюдая субординацию, гуськом тронулись к выходу.

– Эй! – окликнула я их уже на пороге, вспомнив, что забыла прояснить один интересный вопрос. – А как, позвольте спросить, террорист намерен осуществить свой замысел, отсутствуя в тот момент на станции? Это ведь не то что бомбу какую-нибудь взорвать? Тут же надо…

Маркиз остановился на пороге и, обернувшись, заявил (могу поклясться, что он ехидно улыбался, хотя мор… лицо его было по обыкновению бесстрастным):

– Мне кажется, дорогая Доза, что, если ему удастся беспрепятственно улизнуть, мы с вами узнаем его замысел первыми…