Острый Меч, сощурившись, посмотрел на ниморейца, затем он и Глаза Зари отвели Джессана в сторону.

— Я не доверяю этому человеку, — сказал Острый Меч. — Пойдем вместе с нами в лагерь. Если необходимо, утром ты сможешь вернуться.

Джессан колебался. Ему очень хотелось покинуть этот шумный, суетливый город, где так отвратительно пахло. Как было бы здорово провести вечер среди своих, слушая рассказы о сражениях, мужестве и доблести. Но он должен был выполнить свой долг. Он дал слово умирающему Владыке Густаву. Джессан почти чувствовал рядом с собой дядю Рейвена и видел, как тот хмурится из-за одной только мысли племянника оставить порученное ему дело.

— Спасибо за ваше предложение, Острый Меч и Глаза Зари, — сказал Джессан. — Но я дал обещание и должен его сдержать. Не волнуйтесь за нас.

Тревинисы переглянулись. Они хорошо знали, сколько опасностей таили тени ночного города, и потому начали спорить с Джессаном. В это время к ним подошел нимореец.

— Это ты хотел говорить со мной? — спросил Арим, откашлявшись. — Ты и твои друзья-пеквеи?

Джессан кивнул.

Арим перевел взгляд на тревинисских воинов.

— Вы были их провожатыми и теперь, как я понимаю, должны возвращаться к себе. Вы боитесь оставить вашего соплеменника со мной. Я правильно понял?

Он улыбнулся.

— Прошу вас, не беспокойтесь за этого юношу. Он и оба пеквея будут сегодня дорогими гостями в моем доме. Если они пожелают, завтра я провожу их до вашего лагеря.

— Постарайся сдержать свои слова, нимореец, — сказала Глаза Зари. — Тревинисы бывают верными друзьями, но опасными врагами.

— Я это знаю, — серьезным тоном произнес Арим. — Даю вам слово, что с моими гостями ничего дурного не случится. Я клянусь вам сиянием глаз моей королевы. И да погаснет их благословенный свет для меня навеки, если я нарушу свою клятву.

Произнесенные слова подействовали на Острый Меч. Он достаточно хорошо знал ниморейцев и понимал, что принесенная Аримом клятва являлась наиболее весомой, поскольку королева Нимореи была не только правительницей, но и духовной предводительницей своего народа. Если Арим-ремесленник нарушит эту клятву, то станет в глазах соплеменников изгоем и вероотступником.

Будучи людьми простыми и честными, привыкшими судить о других по тем же меркам, тревинисские воины посчитали эту клятву достаточной. Если же Арим дал слово, имея на душе злые намерения, то он уже проклял себя и им нечего бояться. Они распрощались и, чтобы побыстрее добраться до лагеря, не пошли, а побежали.

Джессан глядел им вслед и изо всех старался, чтобы его мужество не убежало вместе с ними. Сейчас он чувствовал себя еще более одиноким, оказавшись в чужом месте, рядом с чужим человеком и вынужденный нести ответственность за двоих пеквеев. Джессан скрестил на груди руки, широко расставил ноги и вернулся к тому, ради чего они так долго сюда добирались.

— Как я уже начал говорить…

— Прости, добрый господин, — мягко перебил его Арим. — Позволь узнать, как тебя зовут.

— Я еще не выбрал для себя имя, — покраснев, ответил Джессан. — Пока же меня зовут Джессан. А это — мой друг Башэ и его бабушка.

Нимореец грациозно поклонился всем по очереди.

— Меня зовут Арим, — сказал он и сделал изящное движение рукой. — Мое жилище находится неподалеку отсюда. Если вы окажете мне честь и пойдете со мной, там мы сможем неплохо подкрепиться едой и питьем и поговорить, никому не мешая.

Бабушка окинула ниморейца пристальным взглядом. Тот спокойно выдержал ее взгляд.

— Не знаю, как ты, Джессан, — неожиданно сказала Бабушка, — но я бы не прочь пойти туда, где я могла бы смыть пыль со своих ног.

Протянув руку, Бабушка потерла пальцем кожу на руке ниморейца.

— Скажи, черный господин, твоя краска сходит?

Бабушка вперилась в свой палец, разглядывая его в сумеречном свете.

— Не сходит, — с неподдельным восхищением произнесла она. — И где ваш народ берет такую стойкую краску?

— Моя кожа не покрашена никакими красками. Она у меня черная с рождения. У всех ниморейцев кожа имеет черный цвет.

— Теперь я точно могу умереть, — с полной определенностью заявила Бабушка. — Я видела эльфа и людей, у которых кожа цвета ночи.

— Надеюсь, что ты еще долго не умрешь, — учтиво произнес Арим.

— Ха-ха! — усмехнулась Бабушка и снова ткнула в него пальцем. — Мы с тобой оба еще долго не умрем.

Арим привел их на улицу, целиком состоявшую из каменных и деревянных жилых домов. Все они стояли впритык друг к другу, разделенные лишь стенами. Такой способ постройки был выбран не только ради экономии земли, которой всегда не хватает в городе, окруженном крепостной стеной. Еще одной причиной было сбережение тепла во время суровых и холодных зим, свойственных этим северным краям. Лишь немногие дома имели окна, позволявшие холоду проникать внутрь. В темноте все строения выглядели одинаково, белея каменными стенами. Башэ сонным голосом спросил Арима, как он узнает, который дом его. Арим начал объяснять, но в это время пеквей шумно зевнул, отчего у него даже хрустнули челюсти, и ответа не услышал.