Бабушка уселась на корточки, тщательно разгладив свою неповторимую юбку.

— Врут все эти эльфы, — заключила она. — Но история складная.

Арим разложил дымящиеся рыбные шарики по лакированным мискам с изображением цветов и диковинных зверей. В каждой миске уже лежала горка риса. Поскольку у тревинисов любая трапеза состояла из жареного мяса, Джессан поначалу с недоверием отнесся к столь странному кушанью. Но либо он сильно проголодался, либо шарики и впрямь были вкусными; во всяком случае, управившись с первой порцией, он, к своему удовольствию, увидел, как Арим собирается готовить новую. Зато рис он есть не стал, найдя его клейким и безвкусным.

За едой Джессан вновь попытался рассказать Ариму о Владыке Густаве и цели их путешествия. Однако Арим мягко возразил, что во время трапезы о делах не говорят, поскольку это вредит желудкам. После рыбных шариков он заварил чай из лепестков розы и шиповника. Чай он налил в чашки из столь тонкого фарфора, что Башэ увидел, как сквозь их стенки просвечивает огонь очага. Арим предложил чай гостям. Бабушка и Башэ согласились, а Джессан вежливо отказался, сказав, что кроме воды ничего не пьет.

— Теперь я готов выслушать ваш рассказ о Владыке Густаве и о том, почему он послал вас ко мне, — сказал Арим.

Башэ стал рассказывать. Он начал прямо с битвы на берегу озера, но Джессан, любивший последовательность, осадил друга и заставил его начать с того момента, когда они встретили дворфа. Арим оказался внимательным слушателем. Он не сводил глаза с Башэ, а если перебивал, то делал это с целью прояснить те или иные подробности.

Башэ дошел до своего самого любимого места в повествовании.

— Вдруг вода в озере забурлила и запузырилась. Владыка Густав вытащил свой меч и внимательно смотрел на воду. Он предупредил нас, что его преследует какое-то злое существо, с которым ему предстоит сразиться. Нам он велел держаться поодаль. Вскоре из воды появился рыцарь в черных доспехах. Вид у него был страшный. Настолько страшный, что я испугался так, как никогда еще в жизни не пугался. Даже Джессан испугался. Правда, Джессан?

Джессан, желая оправдаться, ответил:

— Рыцарь сказал нам, чтобы мы опасались этого существа, потому что оно было порождением Пустоты, врикилем.

Арим вскочил на ноги. Чашка выпала у него из руки и упала на пол, но не разбилась, а только забрызгала чаем Бабушку.

— Врикиль? — глухо повторил Арим. — Вы в этом уверены?

— Да. Мы тогда не знали, что так называют воинов Пустоты. Дворф нам потом рассказал.

— Врикиль преследовал Густава, — произнес Арим, рассуждая сам с собой.

Он нагнулся, поднял пустую чашку и поставил ее на столик. Рука у него дрожала.

— Простите мою слабость. Прошу вас, продолжайте дальше, — сказал он.

Башэ растерянно посмотрел на Джессана, который лишь пожал плечами, не зная, как понимать поведение хозяина. Башэ рассказал про битву Густава с врикилем и про то, чем в это время занимались они с Джессаном. Услышав, что они помогли Густаву одолеть врикиля, Арим улыбнулся, однако улыбка его была тревожной. Потом он глубоко вздохнул.

Когда же Башэ рассказал о том, как Джессан взял доспехи врикиля, Арим внимательно посмотрел на Джессана. Нимореец больше не улыбался. Лицо его было серьезным и печальным.

— Это было глупым поступком, — тихо сказал Арим.

— Почему все называют это глупостью? — взорвался Джессан. — Я увидел отличные доспехи, лучшие из всех, какие мне встречались. Так сказал мой дядя Рейвен.

— А где теперь эти доспехи?

Джессан не собирался отвечать. С какой стати он должен говорить об этом ниморейцу?

— Где теперь эти доспехи, Джессан? — повторил Арим, и предельная серьезность в его тоне заставила Джессана ответить.

— Я подарил дяде Рейвену. Он увез их с собой в Дункар.

Арим произнес несколько слов на своем языке.

— Что ты сказал? — сердито спросил Джессан.

— Я сказал: «Да помогут ему боги», — мрачно ответил Арим.

Джессан недовольно заерзал. Прежде он не желал и слышать о том, что эти доспехи могут нести в себе зло. Но когда несколько дней подряд он каждое утро просыпался от изнуряющего кошмара, былая уверенность ослабела. От страха за дядю у него по спине побежали мурашки. Живот свело, и вся недавно съеденная пища вдруг превратилась в холодный обломок скалы.

— Я не знал! — закричал Джессан.

Он вскочил и зашагал взад-вперед по комнатке, которая, как ему казалось, сжималась вокруг него.

— Это были всего лишь доспехи, и не больше.

Джессан рванул входную дверь, чтобы глотнуть свежего воздуха. Но воздух был далеко не свежим и нес в себе все запахи большого города. И все же Джессану стало легче; исчезло ощущение, будто он заперт в клетке.

— Просто доспехи, — тихо повторил он.

Он еще постоял на пороге, потом обернулся. Бабушка глядела на огонь очага. Башэ с явным сочувствием и пониманием смотрел на друга. По лицу Арима нельзя было понять, о чем думает нимореец. Джессан облизал пересохшие губы.