Лили и Линн болтали, переворачивая страницы, но Феба не слышала их слов. Она вновь окунулась в прошлое, в то время, когда она любила и была несказанно счастлива.

Фебе не требовалось видеть даты, написанные под фотографиями четким почерком Картера, чтобы знать, когда она вошла в его жизнь. Самоуверенная поза говорила о том, что этот человек знает цену своей сексуальной привлекательности. Некоторые снимки она помнила, потому что делала их сама. К концу альбома по печальным глазам Картера она могла сказать, когда они расстались. На последней странице альбома Картер в форме морского пехотинца стоял между Сойером и Риком. Высокий и прямой, с суровым выражением лица.

— Странно, на этих фотографиях вас нет! Как долго вы встречались с Картером?

От вопроса Лили у Фебы внутри все оборвалось. Сознавать, что он уже вычеркнул все воспоминания о ней, было больно. Или он держит ее фотографии в другом месте.., вероятно, с интимными снимками?

— Несколько месяцев. Бабушка умерла в декабре, когда я училась на первом курсе. Я перевелась в другой университет, чтобы быть ближе к.., остальной семье. — Если эти женщины не знают о ее родстве с сенатором, что ж, пусть так и будет!

— Но теперь вы вернулись! — улыбнулась Линн. — Картеру нужна женщина, и очень славно, что после стольких лет вы снова ищете близости с ним.

— Нет, нет, вы не поняли! Я здесь не для того, чтобы возродить наши отношения!

Лили сощурилась:

— Тогда почему вы здесь?

— Просто так. Когда появится на свет ваш малыш, Лили?

— Что ей нужно? — спросил Сойер, кивнув в сторону балконных дверей, за которыми осталась Феба.

Картер перевернул бифштексы. Никто, кроме них с Фебой, не знает о сексуальных фотографиях. Он сделал Сойеру второй ключ от банковского сейфа и вручил его с особыми указаниями. Если бы Картер погиб на военной службе, Сойеру надлежало извлечь и сжечь конверт, не срывая печати.

— Ее дед готовится начать кампанию за президентское место. Феба работает в его команде.

Черт побери! Эмоции не входят в его план обольщения. Он выполнит все, не ставя под удар свое сердце. От сантиментов одни неприятности. Разбитое колено служит тому доказательством. Рик неприязненно фыркнул:

— Ты спятил? В последний раз, когда она тебя крутанула, ты поступил на службу в морскую пехоту. Тебе чертовски повезло, что тебя не убили по вине этой девицы. Отошли ее домой и забудь о ней. Ты слишком утомлен, чтобы мыслить трезво!

Сойер щелкнул пальцами.

— Погоди! Когда наши жены упомянули о фотоальбомах, Феба перепугалась до полусмерти. У тебя есть ее фотографии? Такие, которые она хотела бы получить?

Картер никогда не лгал своим друзьям, но кое-чего эти парни не понимали.

— Послушайте, она вернулась, и я по какой-то причине до сих пор нахожу ее привлекательной. Я собираюсь провести с ней некоторое время, а потом вычеркнуть из своей жизни. Это просто секс.

Рик затряс головой прежде, чем Картер замолчал.

— Никогда не зови женщину в постель, если собираешься расстаться с ней навсегда. Это не поможет. Поверь мне, она только еще глубже заберется тебе под кожу!

— Этого не произойдет. Отказавшись познакомиться с моими родителями, Феба показала свое отношение ко мне.

Сойер хлопнул Картера по спине.

— Ты играешь с огнем, Картер. Отпусти ее.

— Я выработал свою стратегию и знаю, что делаю!

Рик с жалостью взглянул на него.

— Нельзя рассматривать отношения с женщиной как военную игру.

— Я знаю, что делаю, — повторил Картер.

Обед стал настоящей мукой.

Феба с облегчением вздохнула, когда Картер вышел с кухни, чтобы проводить гостей. Она встала из-за стола и принялась загружать посудомоечную машину, пытаясь отогнать от себя беспредметные мысли, но мучительные вопросы все равно лезли в голову. Если бы они с Картером поженились после окончания университета, как собирались, были бы у них сейчас дети? Была бы у нее счастливая семейная жизнь вместо всепоглощающей карьеры и неудавшейся помолвки? Картер заставил ее выбирать между ним и дедом, а она никогда, никогда не повернулась бы спиной к дедушке!

По иронии судьбы теперь, когда успехи в бизнесе и его военное прошлое могли бы способствовать политической карьере Картера и порадовать ее деда, Феба его больше не хотела. Он слишком сильно ее обидел, и к тому же из-за него в ней стали появляться зачатки эгоизма, свойственного родителям Фебы. В течение девяти месяцев, проведенных с Картером, она была точно так же эгоистична и не думала о других.

Закрыв дверцу посудомоечной машины, она повернулась и заметила Картера, прислонившегося к дверному косяку. От его хищного взгляда по коже поползли мурашки.