Заметив Фебу, он тотчас же прервал разговор. Его жесткий взгляд буквально пригвоздил ее к ковру. Такого выражения лица она не видела с тех пор, как он сообщил ей, что ее мать и отец не вернутся домой. У нее пересохло во рту.

— Что случилось?

Он вытащил из стопки одну газету и протянул ей. Она пробежала глазами заголовки и развернула газету. Снимок, где она, обнаженная, была запечатлена на коленях у Картера, красовался на политической странице.

«Скандальный секрет сотрудницы Сената».

От шока она зашаталась и бессильно рухнула в кресло. Кто? Как? Почему? В статье говорилось, что если сенатор не в состоянии контролировать родную внучку, как ему можно доверить управление страной? Репортер даже вспомнил давнишний побег из дома ее матери!

Феба подняла взгляд на деда. На его морщинистом лице гнев и разочарование смешались с болью.

Это была та фотография, которую Картер отдал ей после второго свидания. Она не смогла ее уничтожить и спрятала в тумбочке у себя в комнате. Там она до сих пор и оставалась. Вчера вечером перед сном Феба это проверила. Картер, наверное, сделал дубликат…

— Я могу объяснить… Фото сделано двенадцать лет назад!

— Это Джонс?

— Да. — Сейчас уже не было смысла таиться. — Мы с Картером были любовниками с тех пор, как я поступила в колледж.

Дед принял новость совершенно бесстрастно.

— Кто фотографировал, и есть ли еще снимки?

— Картер сделал этот снимок своей камерой, поставленной на автоспуск. — Она задыхалась от нервного напряжения. — А снимки еще есть.

— Я разочарован в тебе, Феба! Бабушка пришла бы в ужас от такого постыдного поведения.

— Я не знаю, как снимок попал в газету. Доступ к фотографиям имеем только Картер и я.

— Значит, тебя предал твой любовник!

Феба вздрогнула от острой, пронизывающей боли в груди. Она не могла поверить, что Картер умышленно причинил ей вред.

— Он не мог.

— На девять часов я назначил совещание команды. Мы подготовим пресс-релиз. Ты объяснишь все юношеской глупостью, но вряд ли это послужит оправданием твоих поступков.

— Я его любила!

— Это к делу не относится. Фотографии порнографические.

Феба съежилась под взглядом деда. Руки у нее дрожали так сильно, что газета шуршала, как опавшие листья.

— Нет! Эротические, это правда, но к порнографии они не имеют никакого отношения.

— Избиратели с этим не согласятся. Ты же понимаешь, Феба, они нанесут вред не только этой кампании, но и будущей, в которой будешь участвовать ты!

Мир Фебы рушился. От страха у нее бешено забилось сердце.

— Да, сэр. Именно для этого я и разыскала Картера: хотела вернуть себе фотографии. Сегодня вечером я должна забрать негативы.

— Забери их сейчас же!

— Но совещание команды…

— Ты создала проблему, Феба. Мы сообщим тебе о решении.

— Хорошо, сэр. Я раздобуду негативы.

Только зачем? Ее скелет вытащили из шкафа!

Ни сотовый, ни домашний телефоны Картера не отвечали. Феба в панике повесила трубку, не оставив сообщения, и набрала его служебный номер. Секретарша связала ее с помощником Картера.

— Мне срочно нужно поговорить с мистером Джонсом!

— Простите. Мистер Джонс сейчас говорит по другому телефону, и его нельзя беспокоить.

— Передайте ему, что звонила Феба. Чем скорее он сможет увидеться со мной, тем лучше. Сейчас я еду туда, где мы договорились встретиться. Пожалуйста, попросите его позвонить мне, как только он получит это сообщение.

Она продиктовала номер своего сотового телефона, прервала разговор и повернула машину к дому Картера. Нужно срочно, сейчас же забрать негативы и незамедлительно их уничтожить!

Сердце у нее сжалось от боли. Разумеется, все позы на фотографиях были сексуальными, но ни в коем случае не вульгарными. И она их не стыдилась. Но, попав в нечистоплотные руки, они могут создать дедушке ужасные затруднения.

Фебе было неудобно входить в дом Картера в его отсутствие. Но он же пригласил тебя! Так иди! Открыв дверь ключом, который он ей дал, она вошла в дом и отключила сигнализацию. Негативы, скорее всего, находятся там же, где и фотографии. Она заставила себя пройти к хозяйской спальне и остановилась на пороге.

Огромная кровать, покрытая шоколадно-коричневым бархатным покрывалом, доминировала в просторной прямоугольной комнате.

«Хорошо, если бы ты ждала меня в постели». Она отогнала от себя навязчивые мысли.