–  Плохо дело, - заключил Ландо.
– Никуда не годится.

–  Причем это вовсе не вылазка террористов, - кивнув головой, произнесла Дженика.
– Ведь и вторая диверсия не имела бы особого смысла. А тут третья?

–  Полагаю, вы очень ошибаетесь, - возразил Ландо.
– Жестоко ошибаетесь. Но мне кажется, что объектом диверсии были вовсе не вы и ваши земляки. Скорее, вы оказались случайными свидетелями, которые кому-то помешали.

Дженика круто повернулась и посмотрела на Ландо.

–  Капитан Ландо, - проговорила она.
– Судя по тому, что вы сказали, вы догадываетесь, что происходит. Не кажется ли вам, что сейчас самое время поделиться с нами вашими предположениями.

–  Пожалуй, вы правы, - тяжело вздохнул Ландо.
– Но то, что я вам сообщу, никому не придется по вкусу. Возможно, даже, что я ошибаюсь. Хотя едва ли. Правда - тут, у нас перед самым носом.

–  О чем это ты?
– спросил Люк.

–  Центральная Станция, - ответил Ландо.
– Все дело в Центральной Станции. Вы только сами подумайте. Весь этот кризис, сотрясающий Галактику, неразрывно связан с тремя широкомасштабными, мощными, необъяснимыми факторами. Первый из них, который можно попытаться объяснить гораздо проще, чем остальные, - это помехи, глушение всех каналов связи и вещания в пределах системы. Фактор впечатляющий, но, чтобы добиться таких результатов, нужно просто очень большое количество энергии. А откуда распространяются сигналы помех?

–  С Центральной Станции, - отозвалась Дженика.
– Правительство Федерации Двойных Миров даже не знало об этом. А ведь именно мы управляем Станцией.

–  Во всяком случае, вы так думали, - поправил ее Ландо.
– Второй фактор - это гравитационное поле. Тоже ничего такого уж невероятного, за исключением его размеров. Но если иметь в своем распоряжении генератор гравитации, то и такое вполне возможно. Но где же он, этот генератор?

–  На Центральной Станции, - ответила Дженика.
– Судя по тем вопросам, которые зы раньше задавали, вы полагали, что это каким-то образом связано с положением Станции, которая находится в барицентре двух планет.

–  Верно, - согласился Ландо.
– Я не знаю, каким именно образом, но Центральная Станция получает энергию из гравитационного выхода Двойных Миров. Вероятно, кому-то удалось найти способ превращения этой энергии в гравитационное поле.

–  Но ты не объяснил третий важный фактор, - вмешался Люк.

Посмотрев Скайвокеру прямо в глаза, калриссит ответил:

–  Это, конечно, создатель сверхновых звезд. Разрушитель планет. Мы все ломали голову, каким образом это делается. Ломали голову, где же находится этот разрушитель планет. Я почти уверен, что мы на нем сидим. Полагаю, что повышение температуры Точки Накала - предвестник нового взрыва.

Утро выдалось великолепное. На востоке поднималась звезда Корелл - здешнее солнце. Взорам гостей предстали красивые пологие холмы, вырисовывавшиеся на ясном голубом небе Селонии. Логовище Хунчузук предоставило им роскошную виллу на склоне горы - несомненно, предназначенную для важных представителей человеческой расы. С той самой минуты, как Мара Шейд посадила свой "Нефритовый огонь", все трое жили в уюте, о них заботились, угадывали каждое их желание.

–  Я устал ждать, Дракмус, - признался Хэн.

–  Терпение, уважаемый Соло. Ожидание еще не устало от вас.

–  Полно вам говорить загадками, - пробурчал Хэн Соло.
– Вы хоть раз в жизни дали прямой ответ?

–  А что, собственно говоря, вы подразумеваете под прямым ответом?

Хэн Соло повернулся к жене, которая как ни в чем не бывало завтракала.

–  Ты видишь, сколько мне нужно нервов?
– обратился он к Лее.

Как и всегда, Дракмус нанесла свой утренний визит. Как и всегда, Хэн задавал себе вопрос, какова же цель визита.

–  Загадка. Одна другой чище. И никакого другого ответа. Ни раньше, ни теперь.

–  Смотри на вещи проще, Хэн, - успокаивала его Лея.
– Терпение - это самое трудное в дипломатии.

–  Но моему терпению наступил предел.

–  Не могу не согласиться с Хэном, - подключилась к разговору Мара.
– События во всем мире развиваются так быстро, а я должна сидеть здесь и ждать у моря погоды.

–  Я до сих пор не понимаю, зачем мы здесь находимся, - продолжал Хэн.
– С того самого момента, как вы вытащили меня из тюрьмы, я не знаю наверняка, кто я для вас - партнер или же пленник. Мы действительно пленники? А может, заложники? Или же мы должны принять участие в каких-то переговорах. Если да, то что это за переговоры?

–  Видите ли, не так тут все просто, - отозвалась Дракмус.
– Для моих сородичей такие понятия, как партнер, узник, заложник, парламентер - не настолько неотделимы друг от друга, как это бывает у вас, людей. Для моего народа можно быть одним из таких лиц, можно быть одновременно всеми или попеременно каждым из них.

–  Но как обстоит дело с нами?
– спросил Хэн, и в голосе его появились угрожающие нотки. Нотки, которых Дракмус явно не замечала.

–  Пока это еще не решено. Вы должны понять, что для моих сородичей всеобщее согласие - самое главное. Неоднозначность решений - дело непростое. Если какой-то вопрос неясен, то заседание может продолжаться и продолжаться. Если никто не понимает проблему полностью, то прийти к соглашению становится еще сложнее.