– Если ты про дорогу на Туанохато, – отмахнулся барон. – можешь не обольщаться: там, поди, уже объявился кто-нибудь еще – вроде бродячих циркачей, который развлекают публику, навскидку гася свечки из арбалета и разрубая ятаганом подброшенную абрикосовую косточку. Но это-то как раз ладно – хуже другое. Обложили – тут ты прав – со всех сторон, и только в наш поселок никто из них носа не кажет; с чего бы это, а?

– Может, пока просто не добрались?

– Отпадает. В этот самый Уахапан можно было добраться только через Игуатальпу, нет? Ты лучше вот что скажи – если бы такая команда заявилась к нам в поселок, сумели бы они меня поймать?

– Да ни в жисть! Ты ж нас озадачил на предмет прохожих, следили как надо. Тут хоть сотню жандармов нагони – я б все равно успел тебя вывести из поселка задами и огородами. А там горы – ищи-свищи… Ежели с ищейками – так на то есть табачок с перчиком…

– Все верно. И они это понимают не хуже нас с тобой. Ну так как?

– Ты хочешь сказать… – горец сузил глаза и стиснул рукоять кинжала так, что костяшки пальцев побелели, – ты хочешь сказать – они пронюхали, что ты в Игуатальпе?

– Наверняка. Как – сейчас уже не важно. Это первое. А второе, что мне по-настоящему не нравится – больно уж топорно они работают… Кажется, что все эти «коробейники», «ловцы разбойников» и «сборщики налогов» сплели вокруг нас нечто вроде затягивающегося невода. Но это только по виду невод: на самом деле тут цепь загонщиков, которые шумом и воплями гонят зверя на стрелков…

– Что-то я не врубаюсь…

– Это очень просто. Вот ты, к примеру, когда услыхал про жандармов в Ирапуато, первым делом о чем подумал? Правильно – про обходную горную тропку. А теперь скажи – много ли надо ума, чтобы посадить у той тропки парочку арбалетчиков в маскировочных плащах?

Чекорелло долго молчал, а потом выдавил из себя сакраментальное «Чего делать-то будем?» – официально признав тем самым Тангорна за старшего.

– Думать, – пожал плечами барон. – А главное – не делать резких движений, они ведь ждут от нас именно этого. Значит, Уахапан, Коалькоман, Ирапуато – все это не более чем «загонщики»; а теперь давай пораскинем мозгами – где они поставили настоящих «стрелков» и как мимо них проскользнуть…

«Итак, – думал он, – задача стандартная: я опять ловлю некого барона Тангорна, шатена тридцати двух лет от роду и шести футов росту, который – в дополнение к совершенно неуместной для здешних краев нордической наружности – обзавелся недавно еще и особой приметой в виде легкой хромоты… Как ни странно, задачка не так уж проста, как кажется. Где же я буду ставить на него эту самую «стрелковую цепь»? Кстати, а что она собой представляет? Ну, с этим-то как раз ясно: это – оперативники, способные его опознать (и чтоб ни-ка-ких там мордоворотов, увешанных оружием, на три полета стрелы вокруг). Барон наверняка будет переодет и загримирован, так что даже для людей, помнящих его в лицо, это непростая задача. Много ли наберется таких людей? Вряд ли больше дюжины, а скорее всего человек семь-восемь – как-никак четыре года прошло. Значит, дюжина… Разбиваем их на четыре смены (больше шести часов кряду опознаватель работать не способен – «глаз замыливается»)… М-да, негусто… Дробить эту команду совершенно бессмысленно – надо собрать их в единый кулак, в отряд «стрелков»; о том, чтобы включить часть опознавателей в состав отрядов-«загонщиков», не может быть и речи – распылив людей, мы… Тьфу!! Что-то я совсем поглупел!.. Какие, к чертям, опознаватели среди «загонщиков», если те с Тангорном заведомо не встретятся – не полный же он дурак… Да и вообще этим отрядам знать суть операции ни к чему – бродят себе по кустам, хрустя ветками, и ладно… Значит, так: годных людей – с гулькин хрен, распылять их нельзя, и сконцентрировать их всех надо… Ну конечно же!..»

– Нас будут ждать на Длинной дамбе – ее и в самом деле никак не минуешь, – объявил он по прошествии получаса несколько даже припухшему от непривычных умственных усилий Чекорелло. – А пройдем мы вот как…

– Ты рехнулся! – только и смог ответить горец, выслушав Тангорнов план.

– Мне это говорили множество раз, – развел руками барон, – так что если я и вправду сумасшедший, то очень удачливый сумасшедший… Ну так как – идешь со мною? Имей в виду: долго уговаривать не стану – одному-то мне будет легче.

– Все сходится, мессир. Люди с Приморской, 12 действительно пытались его схватить и в «Морском коньке», и потом еще раз – на площади Кастамира. Оба раза он от них уходил. В «Коньке» – четверо убитых, на Кастамира – трое заразившихся проказой; дороговато для прикрытия разовой дезинформации, на мой вкус. Фонарная, 4, – это действительно конспиративная квартира гондорской тайной стражи, а он действительно совершил на нее налет: один из сержантов – содержателей квартиры – тяжело ранен мечом в грудь, рассказ Альгали подтверждает лечащий врач. Жетон тайной стражи подлинный, почерк этого самого Аравана полностью соответствует тому, которым он сейчас строчит объяснения в полицейском управлении. А Альгали сейчас ищет вся гондорская резидентура – носом землю роют… Словом, не похоже, чтобы это была подстава.

– Почему же тогда он не появился двадцатого в «Зеленой макрели»?

– Возможно, засек у ресторана наших ребят из группы прикрытия и резонно решил, что мы нарушаем условия соглашения. Но это в лучшем случае, а в худшем – до него все-таки добрались люди Арагорна… Будем надеяться на лучшее, мессир, и ждать следующей пятницы, двадцать шестого. А прикрытие придется снять – иначе опять все сорвется.

– Верно. Но покинуть «Зеленую макрель» своими ногами он не должен…

Умбар, Приморская, 12.

25 июня 3019 года

Мангуст неспешною походкой шел по коридорам посольства.

Не крался вдоль стен стремительной невесомой тенью, а именно шел – так, что шаги его отзывались эхом по всем закоулкам спящего здания, а настенные светильники с исправной периодичностью выхватывали из полумрака черный парадный мундир с серебряными офицерскими шнурами по левому плечу. Впрочем, Марандил почти сразу сообразил, что это все шутки неверного света: на самом-то деле лейтенант был в партикулярном, а «серебро» на его плече и груди – просто пятна какой-то белесой плесени… Да нет, не плесень – это же самая натуральная изморозь!.. Изморозь на одежде – откуда ей взяться?.. И в тот же миг лица капитана коснулось слабое, но вполне отчетливое дуновение – будто ледяное дыхание склепа; язычки светильников при этом дружно кивнули, как бы подтверждая: это не глюк, не надейся! Стены посольства, превращенного в неприступную крепость, два кольца по-собачьи преданной охраны, ДСД с его непревзойденной системой сыска – все оказалось попусту…