Он хотел было заставить Сельдена встряхнуться, но передумал. Обняв мальчика, он попробовал утешить его:

— Наверняка кто-нибудь заметил драконицу. Значит, слух очень скоро дойдет до моего брата и матери, а уж они-то поймут, откуда она взялась. И сразу пошлют помощь. — На самом деле Рэйн весьма в этом сомневался, но вслух этого говорить не годилось, и он лишь добавил: — Постарайся пока отдохнуть.

— Есть хочу… — безнадежно повторил Сельден. Потом вздохнул: — А ты знаешь, дело все равно того стоило. Я видел, как взлетала драконица!

Он прижался щекой к груди Рэйна и зажмурился. Рэйн тоже закрыл глаза. Неужели все вот так просто и произойдет? Они заснут, а потом перестанут жить? Он попробовал думать о чем-нибудь достаточно значимом, о таком, что могло бы заставить его продолжить борьбу. «Малта…» Нет. Малта, скорее всего, уже мертва. Погребена где-нибудь под провалившимися руинами. Руинами того самого города, который составлял единственный смысл его существования, пока он не познакомился с Малтой. И теперь этот город тоже погиб. Никогда уже он не соприкоснется с его манящими тайнами. Он сможет разве что умереть здесь и стать одной из этих тайн. Рэйн прислушался к себе и обнаружил, что в глубине души согласен с Сельденом. Оно того стоило. Он все-таки выпустил драконицу. Тинталья взлетела — и вылетела на свободу. Да. Это, конечно, было великое дело. Но не веская причина, чтобы продолжать жить. Вот чтобы умереть удовлетворенным — да, пожалуй. Все-таки он ее спас.

Он ощутил очередной, едва заметный толчок. За толчком последовал всплеск — это сверху сыпались в жижу комья земли. Быть может, скоро рухнет весь потолок? Что ж, по крайней мере, им с Сельденом настанет милосердный конец.

Его лица коснулась волна прохладного ветра. Ветер нес сильный запах змеи. Рэйн мгновенно открыл глаза и увидел голову Тинтальи, просунувшуюся в пролом. Голова эта была величиной с небольшую лошадку.

— Ну как? — поинтересовалась она. — Еще жив?

Это прозвучало как приветствие.

— Вернулась, — Рэйн положительно не верил собственным глазам.

Тинталья не ответила. Она высвободила голову и когтистыми передними лапами принялась деловито раздирать дыру в потолке. Вниз хлынула лавина камней, песка и обломков строительной кладки. Сельден проснулся и с испуганным криком съежился у Рэйна под боком.

— Все в порядке, — успокоил его Рэйн. — Она пытается нас выручить!

И согнулся, своим телом прикрывая мальчишку от сыплющегося мусора.

Отверстие наверху постепенно расширялось, внутрь чертога проникало все больше света.

— Забирайтесь! — неожиданно приказала Тинталья.

Мгновением позже ее голова показалась опять. Она держала в зубах большущий обломок древесного ствола. Держала с той же легкостью, с какой собака подхватывает брошенную палку. В холодном воздухе чертога из ее ноздрей валил пар, змеиный запах становился все гуще. Собрав последние силы, Рэйн встал и поднял над собой Сельдена, чтобы тот мог уцепиться за ствол. Потом сам схватился за свободный конец. Тинталья без промедления стала их поднимать. В проломе бревно застряло, но драконица выдернула его, меньше всего заботясь о слабых созданиях, вцепившихся в деревяшку.

А в следующее мгновение они оказались на мшистой земле.

Они стояли на уединенном островке посреди леса, сплошь залитого водой. Островок был обязан своим существованием давным-давно погребенному куполу. Сельден выпустил конец бревна, сделал один-единственный шаг — и свалился, плача от невероятного облегчения. Рэйн зашатался, но обнаружил, что ноги все еще кое-как держали его. Он выговорил:

— Спасибо тебе.

— Ты не обязан меня благодарить. Я всего лишь сделала то, о чем говорила. — Тинталья раздула ноздри, и струи пара обдали его мимолетным теплом — Теперь у тебя все в порядке?

Это был не столько вопрос, сколько утверждение.

У Рэйна между тем окончательно обмякли коленки, и он опустился наземь, чтобы попросту не рухнуть Он сказал:

— Пожалуй, если мы сможем скоро добраться в Трехог. Нам нужно обогреться. И поесть.

Тинталья отозвалась без особой охоты:

— Пожалуй, я могла бы отнести вас туда.

— Слава Тебе, Са! — вырвалась у Рэйна короткая, но прочувствованная молитва. Самая искренняя и жаркая за всю его жизнь.

Кое-как поднявшись, он прохромал к Сельдену. Наклонился над ним и хотел было поднять, но сил не хватило даже и на это. Он смог только поставить мальчика на ноги. И пошел обратно к Тинталье, поддерживая его и ведя.

— Прости, но мы чуть живы, — сказал он драконице. — Придется тебе наклониться, а то мы на тебя не заберемся.

Ее глаза негодующе вспыхнули серебром.

— Я? Нагнуться? — фыркнула она. — Чтобы вы ехали у меня на спине? Вот уж не думаю!

— Но… Ты же сказала, что отнесешь нас в Трехог.

— Сказала. И отнесу. Но никто из живущих никогда не сядет на меня верхом, и тем более никто из вас, человечков. Я понесу вас в когтях. Встаньте передо мной, вот здесь, и держитесь рядом. Я подниму вас и отнесу домой.