Рано утром Огонек шел по залитому солнечными лучами лесу — он вышел на охоту. Две луны сменились с тех пор, как он начал обучаться воинскому искусству. За это время он вполне освоился и чувствовал себя в лесу как дома. Все чувства, необходимые для лесной жизни, за это время обострились и развились.

Огонек остановился и принюхался к запаху земли и тех слепых существ, которые двигались в ее глубине — в норах. Он уловил запах Двуногого — тот проходил здесь совсем недавно. Лето было в разгаре, ветви густо опушились листвой, и под буро-зеленым лиственным ковром возились мелкие создания.

Огонек осторожно шел меж деревьев, готовый в любую минуту учуять запах, по которому можно будет выследить легкую добычу. Сегодня ему в первый раз доверили самостоятельное задание. Он собирался справиться с ним как можно лучше, даже если его задание состояло лишь в том, чтобы принести в свое племя свежую еду.

Он спустился к ручью, через который он однажды уже переходил, когда его впервые водили осматривать охотничьи угодья племени. Поток булькал и плескался, сбегая под уклон по круглым гладким камешкам. Огонек ненадолго остановился полакать холодной чистой воды, потом поднял голову и снова понюхал воздух в надежде учуять съедобный запах.

В воздухе висел тяжелый неприятный запах лисы. Запах был несвежий — лиса, наверно, пила из ручья еще днем. Огонек узнал этот запах: впервые он учуял его, когда первый раз попал в лес. Львиное Сердце потом объяснил ему, что это лисий запах, но как выглядит лиса, он до сих пор толком не знал — тогда он успел заметить лишь мелькнувший за кустами алый хвост.

Он попытался отвлечься от лисьего запаха и сосредоточиться на запахе добычи. Неожиданно усы его встали торчком — он почуял теплое биение крови живого существа — это полевка устраивала себе гнездо.

Через миг он увидел ее. Коричневая толстушка сновала вдоль кромки воды, собирая стебельки. У Огонька аж слюнки потекли. В последний раз он ел много часов назад, но он не осмелится поймать что-нибудь для себя, пока не принесет еду для племени. Он помнил слова, которые неустанно повторяли Львиное Сердце и Коготь: «Первым делом — накормить племя».

Прижавшись к земле, Огонек стал подбираться к зверьку. Густая влажная трава щекотала его рыжее брюшко. Он подполз ближе, не спуская глаз с добычи. Вот он совсем рядом. Еще секунда — и можно прыгнуть…

Вдруг папоротник позади него громко затрещал. Полевка повела ушками и юркнула в норку.

Огонек возмутился — шерсть на его спине стала дыбом. Тот, кто посмел спугнуть его добычу, поплатится за это, кто бы он ни был. Он потянул носом воздух. С уверенностью можно было сказать одно: это был кот. Вот только к какому из племен он принадлежит, оставалось загадкой: противный лисий запах все еще забивал все вокруг. Низко заурчав, он стал разворачиваться, делая широкий круг. Прижав уши и широко раскрыв глаза, он ждал малейшего движения. В кустах опять послышался хруст. На этот раз он был громче, ближе к краю. Огонек подобрался поближе. Он увидел, что верхушки папоротника колышугся, но за густыми ветками врага было не разглядеть. Вот громко хрустнула под лапой ветка. «Судя по звуку, он большой», — подумал Огонек, приготовившись к жестокой битве.

Он прыгнул к стоящему рядом ясеню, быстро и бесшумно вскарабкался на нижнюю ветку, свисающую к земле. Невидимый противник подходил все ближе и ближе. Огонек затаил дыхание, выжидая, как вдруг, раздвигая в стороны папоротники, вышло нечто большое и серое. Из горла Огонька вырвался боевой клич. Выставив когти, он прыгнул на врага и приземлился точно на крепкие мускулистые плечи. Вонзив в противника острые, как шипы, когти он приготовился изо всех сил куснуть того для острастки.

— Ай! Что это? — Неведомое существо под ним подпрыгнуло, а вместе с ним и нападавший.

— Ой! Клубок? Огонек узнал удивленный голос друга и учуял наконец знакомый запах, но в пылу атаки не мог сразу ослабить хватку.

— Засада! Мур-мяу! — шипел Клубок, еще не понимая, что вцепился ему в холку не кто иной, как Огонек. Он снова и снова пытался перекувырнуться, чтобы сбросить с себя противника.

— Уф-ф! — Огонек вместе с ним катался по земле, почти распластавшись под тяжестью друга.

— Это я, Огонек! — выл он.

Наконец ему удалось втянуть когти и отцепиться. Откатившись в сторону, он вскочил на все четыре лапы и встряхнулся — по шерстке его прокатились волны, от головы до кончика хвоста.

— Клубок! Это я, — повторил он. — Я думал, это чужой. Клубок поднялся на ноги. Он моргнул и отряхнулся.

— Похоже на то! — проворчал он, поворачивая голову, чтобы зализать исколотые плечи. Ты меня всего чуть на клочки не разорвал!

— Прости, — пробормотал Огонек. — Но что мне еще оставалось делать, когда ты прямо на меня полез!

— Ничего я не лез! — возмутился Клубок, сделав большие глаза. — Я незаметно подкрадывался.

— Незаметно? Да ты топал, как кривобокий барсук! — насмешливо заметил Огонек и игриво прижал уши.