— С тех пор как ты меня спас, ты по-другому стал ко мне относиться.

— Просто, Эм, — Клауд крепко прижал ее к себе, — я не знал, что тебе пришлось пережить, и не представлял, что говорить и как утешать тебя. Даже сейчас я чувствую себя страшно виноватым.

— Почему? Ты спас меня — в чем же тебе себя винить?

— Я нашел эту пещеру, из котором Тебя вы крат, но не осмотрел ее внимательно, не проверил, нет ли в нем другого выхода. А ведь я целых десять лет служил в армии…

Некоторое время они лежали молча, сжимая друг друга в объятиях. Эмили казалось, что все ее тревоги и страхи исчезают под ласковыми руками Клауда. Вскоре она почувствовала, как им начинает овладевать страсть, и в ответ в ней тоже проснулось желание. Слава Богу, скоро все тяжелые воспоминания о недавних страшных событиях рассеются, как дым.

— Харпер Брокингер! Ну конечно! — неожиданно воскликнул Клауд, Он рывком перевернул Эмили на спину, и она с удивлением взглянула на него. — Он живет в городе под названием Локридж, что в Сан-Луис-Вэли?

— Да. С женой Дороти.

— И у него есть собственный магазин…

— Так ты его знаешь?

— Немного.

— Значит, тебе известно, где находится Локридж?

— Конечно. Ранчо моего брата и мой участок земли расположены на его окраине.

— Удивительное совпадение, — пробормотала Эмили, а про себя подумала, что дело это малоприятное, поскольку ей придется жить с Клаудом совсем рядом, и если он бросит ее, как бросал до нее всех женщин, жизнь ее превратится в сущий ад. — Странно, что мы только сейчас это выяснили.

— Могли бы выяснить и раньше, но мне как-то в голову не приходило интересоваться этим.

Клауд понимал, что уже по фамилии Брокингер он прекрасно мог догадаться: Харпер доводится Эмили братом, и никем иным; но одна мысль о ее, пусть даже родственной, связи с каким бы то ни было мужчиной была ему ненавистна. Теперь, зная о том, к кому именно направляется Эмили, Клауд не сомневался, что вскоре у него возникнет целая куча проблем. Харпер Брокингер и его жена вращались в высших кругах маленького, но быстро растущего города; вряд ли они сочтут какого-то бродягу, в котором к тому же течет индейская кровь, подходящим претендентом на руку Эмили. К индейцам жители Локриджа, правда, относились вполне терпимо, но лишь тогда, когда те держались подальше от них и от их женщин. Клауду с братом приходилось завоевывать себе место в этом городе по преимуществу кулаками, хотя среди его жителей находились и такие, кто относился к ним без всяких предубеждений. К сожалению, Дороти Брокингер была не из их числа. Значит, ему придется не просто ухаживать за Эмили, а драться за нее. Что ж, по крайней мере она того стоит.

— О чем ты думаешь? — прошептала Эмили, проводя рукой по его бедру.

— О том, что нужно заняться с тобой любовью. Эмили слегка покраснела.

— Мне всегда нравились мужчины, которые не размышляют, а действуют.

— А мне — женщины, которые не стесняются напомнить об этом, — хмыкнул Клауд и прижался губами к ее губам.

Кто-то осторожно тряс Эмили за плечо. Она попыталась сбросить руку, но ей это не удалось. Тогда она резко подняла голову.

— Торнтон плачет, — раздался откуда-то сверху голос Джеймса. — Клауд только что пошел к нему, но мальчик зовет тебя.

Джеймс деликатно отвернулся, и Эмили принялась лихорадочно одеваться.

— Его что, тошнит?

— Да, поэтому мы с Клаудом и решили тебя разбудить. Похоже, ему совсем плохо, бедняжке.

На ходу застегивая платье, Эмили бросилась к двери, и Джеймс поспешил за ней. Едва она вошла в комнату, как Торнтона снова одолел приступ тошноты. Сердце Эмили зашлось от бессильной жалости, когда она увидела, как содрогается маленькое тельце.

— Думаю, Эмили лучше к Торнтону не подходить, — проговорил Клауд, поддерживая малыша. — Он горячий, как печка. Не хватает еще, чтобы она от него заразилась.

Однако Эмили ничего не хотела слушать. Она бросилась к Торнтону и, не обращая внимания на то, что Клауд недовольно нахмурился, схватила его на руки. Ей не нужно было трогать лобик, чтобы почувствовать, насколько силен у мальчугана жар: весь он словно полыхал огнем. Увы, она плохо разбиралась в болезнях и практически не знала, что нужно делать в том или ином случае.

— Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — проговорил Клауд, хотя он и так уже понимал, что Эмили от мальчика никакими силами оторвать не удастся.

— Я нужна Торнтону и останусь рядом с ним. — Она уложила притихшего ребенка в постель. — Бедненький ты мой. Сейчас посмотрим, чем я могу тебе помочь. Лежи спокойно, детка, и не плачь, иначе тебе будет только хуже: я принесу воды и попробую тебя обтереть, может, тогда температура спадет.

Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться, Эмили взялась за дело. Снова и снова обтирала она Торигона холодной водой, а потом заставила его выпить слабый бульон « кофе, жалея о том, что у нее нет травяной настойки.

Медленно тянулось время. Клауд, нахмурившись, смотрел, как Эмили, что-то ласково нашептывая, пытается успокоить Торнтона.

— Если она будет продолжать в том же духе, она и сама свалится, — бросил он Джеймсу.

— Тогда попробуй ее как-нибудь увести, — посоветовал тот.

— Пробовал, бесполезно. Малышу очень плохо, и он страшно напуган, но, черт побери, нужно же ей хоть немного отдохнуть!

Подойдя к Эмили, Клауд взял ее за руку и заставил встать.

— Джеймс немного побудет с мальчиком, а ты пойдешь со мной.