— Пожалуйста, не надо.

Тристан замер, затем медленно приблизился к ней вплотную.

— Если ты не забыла, как я танцую, то должна помнить и другое.

Вот в том-то и беда, что она помнила.

— Ты уверен, что хочешь напомнить о…

Он наклонился и слегка прикоснулся губами к ее губам, осторожно, как будто они никогда раньше не целовались. Джорджиана вздохнула и провела рукой по его волнистым темным волосам. Боже, как ей не хватало этого! Она тосковала по нему, по его сильным и нежным рукам, обнимающим ее, и жадным манящим губам. Он крепче прижался к ее губам, и какой-то тихий звук вырвался из его груди.

Что она делает?! Джорджиана снова отшатнулась.

— Прекрати! Прекрати, Дэр.

Он отпустил ее.

— Никто не увидит, Джорджиана. Здесь мы одни.

— Именно это ты говорил и раньше. — Тяжело дыша, она расправила шаль и сердито посмотрела на него.

Как ни красив был новый веер, ей хотелось сломать его об голову Тристана.

— Тогда ты сама уступила мне, — с усмешкой заметил он. — Ты не можешь винить одного меня. Для удовольствия нужны двое, и насколько я помню…

Вопль ярости вырвался из ее груди, и Джорджиана, шагнув к нему, с силой ударила его в грудь.

— Проклятие!

Он пошатнулся и, потеряв равновесие, свалился в пруд. Поднявшись, он стоял по пояс в воде, с прилипшей к плечу лилией, и вид у него был столь угрожающий, что, казалось, он сейчас начнет извергать пламя.

Джорджиана, подхватив юбки, бросилась бежать.

— Найлз! — закричала она, подбегая к их компании. — Гимбл! Его сиятельство свалился в пруд. Помогите ему, пожалуйста!

Когда прибежали запыхавшиеся слуги, Тристан уже выбрался из воды на скользкий берег.

— С вами все в порядке, милорд? — осведомился, подбегая, Гимбл и, поскользнувшись, чуть не столкнул всех в воду. — Леди Джорджиана сказала, что вы упали.

Не переставая бормотать ругательства, Тристан оттолкнул слуг.

— Я чувствую себя прекрасно, — прорычал он. — Отстаньте от меня.

Она, бесспорно, утопила его желание, черт бы ее побрал. Преследуемый заботливыми Найлзом и Гимблом, он добрался до кареты. Там стояла Джорджиана, — очевидно, она рассказывала тетушкам о случившемся. Увидев его, она побледнела.

Его первым побуждением было утащить ее обратно к пруду и швырнуть в воду, только так они будут квиты.

— Сложите все в карету, — приказал он. — Мы уезжаем.

— Тристан, с тобой… — начала было Эдвина.

— Со мной все прекрасно. — Он сердито взглянул на Джорджиану. — Я упал.

Когда она подкатила кресло Милли к карете, виконт заметил удивление в зеленых глазах Джорджианы и не понял, чего она ожидала. Он же не собирался рассказывать всем и каждому, что поцеловал ее, а она столкнула его в пруд.

Тристан задумался. Любая другая женщина получила бы удовольствие от его объятий. Поэтому он полагал, что в некотором смысле то, что она сделала, было… не так уж и плохо. Если бы она тайком что-то замышляла, то, конечно, не рискнула бы вызвать его гнев, окунув в воду. Помня об их прошлом, он бы не удивился и удару коленом в низ живота. Быть сброшенным в утиный пруд — вероятно далеко не самое страшное, чего ему следовало ожидать. Она постепенно меняла свое отношение к нему в лучшую сторону.

— Домой, в Карроуэй-Хаус, — уже более спокойно сказал он, усаживая Милли в карету.

Джорджиана забралась в карету сама. Тристан, устроившись сзади, принялся выжимать воду из своего серого сюртука.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросила Эдвина, похлопывая его по мокрому колену.

— Да. Полагаю, я заслужил это наказание за то, что дразнил уток. — Он вытер мокрое лицо. — Глупые птицы не поняли, что я не причиню им вреда.

Не слишком-то искусное объяснение, но оно удовлетворило всех. Джорджиана разжала нервно сплетенные пальцы, но по-прежнему смотрела на него с недоверием — всю дорогу домой, а затем и дома.

Оставив Милли в гостиной, он пошел переодеться. Джорджиана стояла в дверях, и он замедлил шаги, проходя мимо нее.

— Я не прочь поговорить, — прошептал он ей на ухо. — В следующий раз, я прошу тебя.

Она повернулась и пошла вслед за ним.

— В следующий раз, — сказала она, обращаясь к его спине, и от неожиданности он остановился, — ты, может быть, вспомнишь, что ухаживаешь за кем-то другим. Амелией Джонс, если не ошибаюсь?

Он повернулся и внимательно посмотрел ей в лицо.