Приемная дантиста находилась на Пятьдесят Шестой улице неподалеку от Седьмой авеню, всего в нескольких минутах ходьбы, так что, когда мистер Кеслер вошел, часы на стене показывали без двух минут три. Ему было приятно видеть, что он не ошибся, и девушка, ведущая запись пациентов, была молоденькая и хорошенькая и что она правильно записала его фамилию в книгу приемов.

– Вы пришли точно, – сказала девушка, заполняя его медицинскую карту. – Отдадите доктору Гордону, когда войдете в кабинет, – добавила она, вручая ему карту.

В кабинете мистер Кеслер снял очки, положил их в карман и уселся в зубоврачебное кресло. Ноги ныли, и он почувствовал, как хорошо было наконец сесть и вытянуться.

– Где болит? – осведомился доктор Гордон. Мистер Кеслер показал на самый дальний зуб справа в нижней челюсти.

– Где-то там, – пожаловался он.

Закрыв глаза, он сложил руки на животе и расслабился, а врач в это время внимательно осматривал его зубы, поочередно тыкая в них своими острыми инструментами.

– Внешне все в порядке, – объявил наконец доктор Гордон. Собственно говоря, у вас отличные зубы. Сколько вам лет?

– Пятьдесят, – с гордостью ответил мистер Кеслер. – На следующей неделе будет пятьдесят один.

– Мне бы такие зубы, – заметил дантист. – Ну что ж, в конце концов, возможно, что под десной боль вызывает зуб мудрости. Но пока что я могу только дать вам что-нибудь болеутоляющее и сделать рентген. Тогда можно будет сказать наверняка.

– Прекрасно, – согласился мистер Кеслер.

В 3.30 он вышел от дантиста, ощущая во рту приятный сладковатый вкус мяты. Ноги его отлично отдохнули, и бодрым шагом он направился к станции метро на Пятьдесят Седьмой улице. Доехав до “Джералд-сквер”, он поднялся наверх и присоединился к толпе людей, неторопливо перемещающихся вдоль универсального магазина Мэйси, при этом взгляд его был прикован к витрине.

Ровно в четыре он посмотрел на часы. В пять минут пятого он с беспокойством взглянул на часы еще раз.

И тут в стеклянной витрине магазина он увидел, как к тротуару подъехал автомобиль. Он пересек улицу и, открыв дверцу, скользнул на сиденье. Автомобиль сразу же тронулся с места и смешался с потоком машин на улице.

– Опоздали, Хаммел, – заметил мистер Кеслер человеку, сидевшему за рулем. – Что-нибудь не так?

– Нет, все в порядке, – ответил Хаммел, но в голосе его чувствовалось напряжение. – Это началось примерно в три тридцать.

Полицейские позвонили мне десять минут назад, они говорят, весь склад занялся, и хотят, чтобы я скорее мчался туда.

– Ну и прекрасно, – сухо сказал Кеслер. – Чем же вы так расстроены?

Все прошло гладко, и вы, глазом не успев моргнуть, кладете себе в карман шестьдесят тысяч страховочных, да еще избавляетесь разом от целой партии товара, который не можете сбыть, – вроде бы должны прыгать до небес от счастья.

Хаммел неловко развернулся, и машина двинулась по улице.

– Да, но если все выяснится, – возразил он. – Почему вы так уверены, что они ничего не узнают? В мои годы сесть в тюрьму!

Мистеру Кеслеру все это было знакомо – ему не раз приходилось успокаивать впавших в панику клиентов.

– Послушайте, Хаммел, – терпеливо начал он, – я впервые проделал это тридцать лет назад ради своего отца, упокой, Господи, его душу, когда его разорили на бирже. И до самого последнего своего часа он думал, что это было просто стечение обстоятельств, ему и в голову не приходило, что все это устроил я. Моя жена понятия не имеет, чем я занимаюсь. И никто этого не знает. А почему, как вы думаете? Потому что я – профессионал, и в этом деле равных мне нет. Когда я берусь за работу, я просчитываю все возможные варианты, вплоть до мелочей. Так что успокойтесь. Никто никогда не узнает.

– Но средь бела дня! – снова возразил Хаммел. – Вокруг люди. Я все-таки считаю, что было бы лучше это сделать ночью.

Мистер Кеслер покачал головой.

– Если бы пожар случился ночью, тогда бы уж точно пожарная охрана и люди из страховой конторы учуяли здесь что-то подозрительное и стали бы рыскать в поисках улик. И потом, Хаммел, разве я похож на какого-нибудь жулика, который шляется по ночам в подозрительных местах? Я обычный служащий, работаю с девяти до пяти, каждый день хожу на работу и прихожу домой, как все нормальные люди. Можете мне поверить, Хаммел, это самая надежная защита от подозрений, какую только можно придумать.

– Пожалуй, – протянул Хаммел, задумчиво кивая головой, – пожалуй.

Густой черный дым, поднимавшийся клубами в воздух, был виден за десять кварталов. На Уотер-стрит, когда до места оставалось уже совсем немного, мистер Кеслер коснулся рукой плеча Хаммела.

– Остановитесь здесь, – сказал он, – там сейчас полно людей из пожарной охраны и страховщиков, они высматривают, нет ли чего подозрительного, заглядывают в лица, так что не стоит подъезжать ближе. Отсюда все прекрасно видно.