На мгновение Росвите показалось, что «орел» сейчас пожмет ей руку как товарищу, но Хатуи засунула руку за пояс, а другой что-то смахнула с глаз.

— Вечная ему память на земле, и да вознесется он в Покои Света.

— Но не трагическая судьба безвестного «орла» занимала мысли Росвиты. Она уже начала упорядочивать новую информацию. Вырисовывалась ли в ее мозгу новая и более интересная картина?

— Вулфер прибыл в Хартс-Рест в поисках Лиат. Он знал ее раньше?

— Этого я не знаю, сестра.

— Отец Хью сказал мне, что она украла у него книгу, когда была его рабыней.

— Росвита начала волноваться. Версия Хью была простой и правдоподобной, причем не противоречила сказанному Хатуи. Он был сыном маркграфини. Нужно помнить, что и Лиат, и Хатуи были «орлами», их связывала клановая общность интересов.

— Почему я должна верить вам, простой женщине, а не Хью, сыну маркграфини?

Хатуи улыбнулась:

— Божье солнце одинаково светит и лордам, и рабам. Владычица и Господь любят всех нас в равной мере, сестра.

— Но Владычица и Господь творят Свою волю и по разному одаривают своих детей. Иным Они дают больше, иным меньше. Нельзя ли из этого заключить, что мы заслуживаем то, что получаем? Что Они дают избранным то, что не дано остальным?

Но Хатуи оставалась неколебимой. Она пожала плечами:

— Да, все дары даются нам Богом. Без этих даров все мы лишь прах. Все равны перед Богом. И достойное слово простой женщины весит на весах Господа не меньше, чем слово аристократа.

Было странно слышать все это от простой женщины, но Росвита не могла отрицать справедливости ее слов.

— Ваши слова мудры, «орел».

Хатуи прикоснулась пальцем к губам, как будто сдерживаясь от неподобающего высказывания. Ветер поднял с земли пыль, взбитую множеством ног. Скоро, слишком скоро, ночь оживет страшными Эйка, многие из тех, кто следует на Гент, умрут. Росвита поежилась, хотя холодно не было.

— Еще…

— Я внимательно слушаю.

— Зачем мне врать?

— Чтобы защитить товарища, «орла», согласно присяге.

— Верно. Я подтверждаю, что верна данным мною обетам. А теперь спросите себя, зачем отцу Хью врать о книге?

— Это зависит от того, что в ней сокрыто. Ведь вы не знаете?

— Нет, не знаю. Я читать не умею, да и Лиат никому не показывала книгу, кроме, может быть, Ханны.

Ханна. Айвар сосал ту же грудь, что и она. Молочная сестра ее брата. В каком-то смысле ее родственница, несмотря на свое низкое происхождение и знатность Росвиты.

Ханна может что-то знать. Но поговорить с нею, зажатой цепкой хваткой принцессы Сапиентии, чутко оберегавшей все свое и всех своих от малейшего посягательства извне, — задача не из простых.

Но ничего другого не оставалось. Никого не оставалось. Сапиентия упрочила свое положение, в последнее время она изменилась. Возможно, сонеты отца Хью вели ее к тому, в честь чего она была названа, — к мудрости. Из нее могла получиться зрелая, сложившаяся королева.

Так, мысленно перескакивая с темы на тему, давая волю воображению, Росвита вернулась в шатер как раз вовремя, чтобы услышать, как Генрих сказал то, чего они ожидали:

— Выступаем утром, боевым маршем, готовые к атаке. В случае нападения сразу вступаем в бой, развертываемся, применяясь к местности вдоль дороги. Авангардом командует герцогиня Лютгард: это левый фланг. Ее высочество принцесса Сапиентия командует той частью войск, которая находится на правом фланге. Я двигаюсь в центре, командую центральной группой. Маркграф Виллам замыкает колонну, командует арьергардом и резервом.

Решение принято. Послышался общий вздох. Скоро наконец они встретят Эйка.

Граф Лавастин выслал на северо-восток отряд пехоты под командой сержанта Фелла и группу легкой кавалерии из Отуна. Они охраняли четыре тяжелые подводы с частями осадных машин и звеньями тяжелой цепи, выкованной кузнецами Лаваса весной.

— Возьмите «орла», чтобы сообщить мне об успехе операции, — распорядился граф.

Они двигались три дня, не встречая на пути ничего, кроме заброшенных полей и разрушенных ферм. Лагерь отряд разбил за утесом, господствовавшим над западным судоходным рукавом реки Везер. Восточный рукав, отделенный от западного узким скалистым островом, был слишком мелок и переходил в болото, постепенно сливающееся с морским побережьем.

Рабочие и ремесленники из Отуна сразу взялись за работу, споро повалили несколько деревьев и начали сооружать два метательных механизма, которые древние дарийцы называли баллистами. Одновременно они строили небольшую катапульту, для которой ошкурили ствол молодого крепкого дерева.

Работа шла быстро. Пока Лиат вместе с конниками проверяла окрестности, не найдя ничего, кроме нескольких сожженных деревень, заросших полей да заброшенного развалившегося древнего форта, охранявшего реку в прелате времена, осадные машины уже приобрели боевой вид.