Убийство Арабова и его телохранителя и нападение на главу «Новых центурионов» произошли почти одновременно.

—Ладно. Давай адрес…

У подъезда в Крылатском толпились невыспавшиеся раздраженные люди. Взрывное устройство сработало на рассвете, с грохотом, поднявшим на ноги дом.

—Организованная преступность… Заказные убийства. Ни хрена никому не надо…

Раньше в экологически абсолютно чистой элитарной зоне столицы жилось безбедно и спокойно.

Мишенью общественного гнева наряду с милицией стал и потерпевший. Убедившись в том, что ни ему, ни его семье ничто не угрожает, глава «Новых центурионов» вызвал такси, тут же свалил. С женой, с малолетними детьми.

— Должно быть, к матери. В Подольск…

— Или за границу. Денег хватит: наворовали!

— Мафия.

Жильцы были единодушны: «Лишить прописки. Пусть уезжают! Тут старики, дети…»

Руоповцы разбились на группки — каждая занялась своим делом. Савельев связался с Кунцевским райуправлением, выезжавшим в Крылатское.

Скоро вырисовалась общая картина. Устройство было применено не из самых мощных: напугать или в последний раз строго предупредить. Приведено в действие оно было скорее всего по радио. По-видимому, из отъехавшей машины.

На втором этаже, где жил пострадавший, кроме дверной коробки, рвануло проводку, стекла в коридоре. Вторую — внутреннюю — дверь покорежило. К счастью, не сильно — хозяева смогли открыть замок изнутри.

— Сам-то откуда этот человек? Давно в Серебряном бору?

— Мент он! Новый русский!

Никто не смог, однако, припомнить ничего подозрительного или просто необычного, связанного с отбывшей семьей. Жили, как все продвинутые до определенного уровня бизнесмены. С соседями не общались. В ближайшем магазине не бывали. В очередях не терлись. Провизию покупали в центре, на неделю, привозили на машине.

—На черной длинной…

Имелся в виду злополучный «корвет».

На лестничной площадке, у покореженной двери, все это время находилось трое приехавших охранников «Новых центурионов», посланных дежурным. С ними тоже переговорили. Все трое работали в фирме несколько месяцев, вызваны были с квартир. Сообщить могли не много.

— Вам было известно, где живет шеф? Телефон?

— Домашний телефон знают только дежурные. Еще личный шофер…

Об Арабове и фонде «Дромит» никто из охранников ничего сообщить не мог.

Тело мертвого секьюрити еще находилось в подъезде. На этажах по-прежнему толпились любопытные. Бутурлин предложил начальнику муниципалов:

— Блокируй лифт…

— Ну ты, друг Бутурлин! Ты не представляешь, что за крик подымется! — Бывшую номенклатуру продолжали если не бояться, то по крайней мере избегать. — Видишь ту старуху? Она полвека заправляла чуть ли не всеми советскими профсоюзами…

— Тогда доломай лифт. — Бутурлин ловил на себе взгляды зевак. Они догадывались, о чем идет разговор. — Чтобы я больше не видел ни одной из этих мерзких рож! Нашли зрелище! А еще лучше — вызови пару кинологов с собаками…

Рэмбо мигнул, отходя:

—Остаешься?

—Тут работы на всю оставшуюся жизнь. Тебя ангажировали?

— По-видимому.

— Отлично.

С этой минуты в деле об убийстве Нисана Арабова они становились естественными партнерами.

Народ у дома все не расходился. Президент «Лайнса» еще постоял у угла — запах скошенной травы с газонов чувствовался тут особенно сильно. Он вошел в ближайший подъезд. Стандартный вестибюль. Высокий холл, разделенный на лестничный и лифтовый отсеки, почтовые ящики вдоль стен. Общая дверь в четыре квартиры нижнего этажа… Киллеры, по-видимому, использовали лестничный отсек. По прибытии лифта с Нисаном появились внезапно, открыли огонь. Следы их пребывания следовало искать на одной из лестничных площадок, чем в настоящее время, вероятнее всего, и занимались менты.

У машин Рэмбо вновь увидел Неерию, тот стремительно пробирался ему навстречу между лимузинами. За ним с трудом поспевал восточного вида пожилой человек в скромном костюме, в сандалиях. За обоими полукругом двигалась охрана. В последний момент Неерия словно что-то почупствовал. Обернулся:

— За Нисаном приехали…

Он подавил прорывавшийся в горло всхлип.

Во двор въезжал длинный закрытый «кадиллак», он должен был доставить тело убитого, для вскрытия в морг в Хользунов переулок и далее сразу в аэропорт Домодедово.

—Сейчас невестка спустится… — Неерия не назвал ее по имени: сегодня оно имело второй — жесткий — смысл. Вдову Нисана звали Умри. С ударением на последнем слоге. Рэмбо всегда поражала его выразительная краткость. Как жилось ей с этим именем?

Неерию отвлекли, он успел только представить своего спутника:

—Это друг Рахмона-бобо, он тебе все расскажет…

Речь шла об исчезнувшем родственнике, дяде Нисана и Неерии.

— Рахмон-бобо решил пойти в магазин. Это тут рядом. Нисан, наверное, говорил…