— Отлично! Мы одержали большую победу. Дали отпор Роммелю. Однако… вчера японцы атаковали Перл-Харбор.

— Это где? — Взгляд его туманился от боли и снотворного.

— На Гавайях. — Она заторопилась, видя, что он не постигает всей важности происшедшего. — Рузвельт объявил войну японцам, назвал вчерашний день «Днем нашего позора», и я с ним согласна. — Речь шла о ее родине, и все же Чарли никак не мог сосредоточиться — его клонило в сон.

— Значит, теперь ты с нами…

Она сердито взглянула на него.

— Между прочим, я всегда была с вами.

— Ты — может быть, но не твои соотечественники. Вспомни речь Линдберга в Де-Мойно: Штаты не должны ввязываться в драку. Да и Рузвельт не торопился вступить в войну, пока ему не грохнули бомбу под дверь. А помощь была бы нам очень кстати.

— Теперь получите. Не ты, так другие. — Она сказала, что, как только Чарли немного придет в себя, они первым же рейсом полетят домой. Рождество встретят с Ви и Молли. Нигде его раны не затянутся так быстро, как в Англии. Чарли сперва заартачился: ему хотелось остаться в Африке до победного конца. Лишь в самолете он вспомнил Ви, Молли, Джеймса и понял, как соскучился по дому. Он открыл было рот, чтобы сказать об этом Одри, и вдруг заметил, как она осунулась, загар совсем сошел с лица, еще бы — она неделями не отходила от его постели, бедняжка!

— Неважно же ты у меня выглядишь!

— Почему? — с невинным видом спросила она. Наконец-то он заметил то, что она уже почти три месяца скрывала.

— На тебе лица нет. В чем дело?

Она усмехнулась. Теперь ему можно сказать, не опасаясь, что он отправит ее домой одну.

— Да ни в чем, если не считать… — Одри нарочно медлила, решив его подразнить.

— Чего?! — взвился он.

— Того, что я на третьем месяце.

Он ошарашенно уставился на нее.

— И мне ни слова! Тебе же лежать надо!

Ну конечно, он помнит ее прошлогодний выкидыш. Но Одри проконсультировалась с врачом в Каире, и тот не советовал ей менять образ жизни. Разумная предосторожность, конечно, необходима, но для постельного режима показаний нет.

— Ах ты, плутовка, все от меня скрываешь! Как же я люблю тебя! — Чарли положил ей руку на живот. — Он уже шевелится?

— Почему ты думаешь, что это он?

— Потому что Молли нужен брат.

Держась за руки, они спустились по трапу. В тот же вечер они сели на поезд и поехали в дом лорда Готорна. Ви встретила их, сияя от радости, закормила сандвичами, приготовила горячий шоколад. Потом они заглянули к спящей Молли. Одри присела на краешек кровати и, почти не касаясь, провела рукой по черным шелковистым волосам девочки. По лицу ее катились слезы.

Чарли наклонился и поцеловал их обеих. До чего же хорошо дома!..

До чего же хорошо быть снова с Молли, Ви, детьми! Но едва Чарли научился передвигаться без посторонней помощи, как объявил всем, что едет в Лондон.

— Зачем это?

Одри не могла расстаться с ним ни на минуту — особенно теперь. Интересно, что ему понадобилось в Лондоне в канун Рождества?..

Молли еще не знала про ребенка. Они решили выждать, убедиться, что Одри сможет его доносить.

— Зачем ты едешь, Чарли?

— По делу. — Лучше ей ничего не говорить, пока он не повидается с Шарлоттой. — Ви, пригляди тут за ней, ты ведь ее знаешь.

— Не волнуйся, пригляжу, — решительно ответила Вайолет и погрозила подруге пальцем.

Один раз она уже прошла через этот ужас и теперь ни за что не допустит нового несчастья. Одри засмеялась в ответ, а у самой на уме было только одно: куда это Чарли собрался?

В поезде он обдумал, что скажет Шарлотте. Путешествие утомило его, но ради такого дела он готов ступать по раскаленным угольям.

Поезд подошел к вокзалу без пяти четыре. Чарли на костылях проковылял к выходу и взял такси. С трудом взгромоздился на заднее сиденье и назвал шоферу адрес издательства. За мыслями о предстоящей встрече он забыл о боли. Подъехав, расплатился, присовокупил хорошие чаевые и поспешил в офис. Вошел в знакомую приемную. Он нарочно не стал звонить Шарлотте — хотел застать ее врасплох. Секретарша была новая, спросила, как доложить.

— Передайте, что пришел ее муж.

Девица вытаращила на него глаза. Она понятия не имела, что у миссис Паркер-Скотт есть муж, думала, она вдова или разведена. Опомнившись, она бросилась в кабинет обрадовать своего шефа: красавец муж на костылях вернулся с войны. А выскочила вся пунцовая и сообщила, что миссис Паркер-Скотт сейчас занята и принять его не сможет.

— Благодарю вас, — отозвался Чарльз и, не обращая внимания на протесты секретарши, распахнул дверь кабинета.

— Куда вы? Нельзя!

Он плотно закрыл за собой дверь и взглянул на Шарлотту: как всегда, элегантна, с безукоризненной прической.

— Здравствуй, Чарльз, — холодно произнесла она, покосившись на его костыли. — Ты ранен?

— Вынужден тебя разочаровать: рана легкая.

— Я никогда не желала тебе зла.

— Хотелось бы поверить тебе. — Он приблизился к столу и без приглашения сел, глядя на нее в упор. — Я пришел по делу.