Шрифт:
Приближаясь к виднеющейся вдали деревушке, друзья удивились тому, что вся местность вокруг была изрыта и зияла глубокими ямами, словно проходивший мимо великан вонзил в землю свои огромные пальцы. Кое-где вдоль дороги встречались остатки языческих храмов и надгробий, а среди камней и валунов били горячие источники.
– Это неспроста, - сказал Бизоль, глубокомысленно потерев нос перчаткой.
– Чует мое сердце, что мы попали в дьявольское место.
– Или кто-то ищет здесь клад, - произнес Гуго.
– Много веков назад здесь была северная столица империи кельтов, которые разграбили Рим и увезли оттуда иерусалимские сокровища.
– Сокровища Храма?
– Именно, - Гуго огляделся вокруг.
– Об этих сокровищах ходят много слухов. Когда, в первом веке, легионы императора Тита до основания разрушили Иерусалим и разграбили Храм, содержимое было увезено в Рим, а золотой иудейский семисвечник водружен на триумфальную арку. Но потом, после взятия Рима вестготами, сокровища древнееврейского царя Соломона бесследно исчезли.
Лошадь Бизоля споткнулась и чуть не полетела вместе с всадником в одну из ям.
– А мне кажется, - с досадой сказал он, удержавшись в седле, - просто кому-то очень хочется, чтобы я дал ему в ухо, за то, что он роет ямы под ногами моей лошади.
Словно услышав его слова, из-за скалы показалась группа всадников, настроенных весьма решительно.
– Раз, два, три... пять... семь...
– начал считать Бизоль, потом плюнул на землю.
– В глазах рябит.
– Их двенадцать, - сказал Гуго.
– По шесть на каждого. Пустяки. Помнишь, мы гнали три десятка англичан аж до самого побережья?
– Они так и полезли в воду, как утки, - рассмеялся друг.
– Правда, штаны у них были уже до этого мокрые. Ну что ж, этих мы заставим полетать куропатками, - и он вытянул вперед свое длинное копье.
– Господа!
– обратился к ним отделившийся от группы кабальерос идальго.
– Не угодно ли вам повернуть ваших коней и вернуться назад?
– С какой стати, любезный инфансон?
– спросил Гуго де Пейн.
– Мы направляемся вперед.
– Там, за холмом, отдыхает мой сеньор, дон Хуан де Сетина, и я не хочу, чтобы ему мешали. Так что разворачивайтесь обратно. Иначе вы пожалеете.
– Вздор!
– радостно взревел Бизоль.
– Мы будем иметь честь атаковать вас!
– и, пришпорив коня, он бросился вперед.
Не ожидая столь бешенного натиска от двух странствующих рыцарей, кабальерос растерялись, а двое из них, сбитые копьями, свалились на землю. Развернувшись, Гуго и Бизоль ворвались в группу, орудуя палицами и отбивая удары мечей щитами. Вскоре еще четыре всадника лежали на земле, а бердыш идальго разлетелся на куски.
– Не достаточно ли вам, господа?
– спросил Гуго.
– Или желаете продолжать?
– Остановитесь!
– раздался вдруг с вершины холма звучный голос.
– Это говорю я - маркиз Хуан де Монтемайор Хорхе де Сетина!
Дерущиеся подняли головы и посмотрели на спускающегося к ним человека в черном плаще. Он был невысокого роста, очень смугл, с коротко подстриженными волосами и остроконечной бородкой, Кабальерос опустили оружие и спешились. Гуго с Бизолем также вложили мечи в ножны, спрыгнув на землю.
– Невероятно!
– проговорил маркиз, приближаясь к ним.
– Что вас удивляет?
– вызывающе спросил Бизоль. Но де Сетина словно бы не слышал его.
– Поразительно, - прошептал он, разглядывая щит Гуго.
– В конце концов, это становится скучно, - сказал Бизоль.
– Не лучше ли нам продолжить драку?
– Извините меня, господа, - опомнился маркиз, приветствуя рыцарей. Мои люди напали на вас, не подозревая, что вы мои предполагаемые гости. Не желаете ли проследовать в мой шатер, достопочтимые сеньоры?
– С удовольствием!
– вежливо отозвался Гуго.
– Еще не известно кто на кого, напал, - проворчал Бизоль.
– Сотомайор, окажите раненым помощь, - обернулся маркиз к идальго. Еще раз прошу простить моих людей, господа.
– Какие пустяки!
– съязвил Бизоль.
– Мы просто разминались. Мышцы, знаете ли, затекли в дороге.
Маркиз улыбнулся ему, понимающе кивнув головой. Ему было около пятидесяти лет.
– Но и я не в обиде на вас за то, что вы покалечили моих кабальерос. В конце концов, каждый получает то, что он заслуживает. Значит, недостаточно они были хороши для боя с такими доблестными рыцарями.
Эти слова пришлись друзьям по душе. Они уселись около огромного желтого шатра, рядом с плоским камнем, накрытым скатертью, на которую расторопные слуги тотчас же стали выставлять всевозможные яства; появились жареные куры, гусиная печень, запеченная в углях форель, сливы и груши, свежий каравай хлеба, белое и красное вино.