— А если у них будет подавляющее преимущество? Ты же знаешь, что голландцы заключили с англичанами договор, чтобы уничтожить пиратство. Их флотилии могут объединиться, чтобы нанести Момпрачему смертельный удар.

— Если другого выхода не будет, я взорву наш остров, и мы все взлетим на воздух, вместе с нашими кораблями. Я бы никогда не смирился с потерей Марианны. Я не отдам ее, я предпочту нашу смерть.

— Будем надеяться, что до этого не дойдет, Сандокан.

Тигр Малайзии склонил голову на грудь и вздохнул. Потом, помолчав, негромко проговорил:

— Однако у меня печальное предчувствие.

— Какое? — с тревогой спросил Янес.

Сандокан не ответил. Он встал и, прислонившись к мачте, подставил горящее лицо прохладному ночному ветру.

— Да, — прошептал он, — мне придется потерять все! Все, даже это море, которое я называю своим, таким же своим, как кровь в моих жилах! Оно сделается их достоянием — их, этих людей, которые как захватчики пришли сюда, которые отобрали у меня все, которые убили мою мать, братьев, сестер, которые сбросили меня в грязь со ступеней трона!.. Ах! Ты жалуешься, мое море, — продолжал он, прислушиваясь к шуму ветра и волн. — Ты стонешь, ты не хочешь принадлежать этим людям. А ты думаешь, я не страдаю? Если бы я умел плакать, из этих глаз пролилось бы немало слез. Но что же жаловаться теперь? Любовь моей божественной Марианны возместит мне утраты.

Он положил руки на лоб, точно хотел прогнать мысли, которые жгли его пылающий мозг, потом выпрямился и медленными шагами спустился в каюту.

— Нет, нет!.. — услышал он на пороге задыхающийся голос Марианны. — Нет, Вильям, нет, дядя, я никогда не соглашусь на это! Оставьте меня, я не буду принадлежать вам… Я принадлежу Сандокану… Зачем вы хотите разлучить меня с ним?.. Нет, ни за что! Вам это не удастся!.. Прочь от меня…

— Это во сне, — прошептал Сандокан.

Он открыл дверь каюты и заглянул. Марианна спала, тяжело дыша, беспокойно мечась на подушке.

— Спи спокойно, девочка моя, — сказал он, склонившись над нею. — Я не сплю, и никто не отнимет тебя у меня. Даже все силы ада.

Несколько мгновений он смотрел на нее с бесконечной нежностью, потом бесшумно затворил дверь и ушел в свою каюту.

На следующий день праос, который мчался всю ночь, как стрела, был всего в шестидесяти милях от Момпрачема.

Все давно успокоились, считая себя в безопасности, когда Янес, который внимательно следил за горизонтом, заметил на востоке тонкую струйку дыма.

— О! — вскричал он. — Еще один крейсер? Я что-то не слышал, что здесь есть вулканы.

Он вооружился подзорной трубой и влез на самую верхушку грот-мачты. Когда он спустился оттуда, лицо его было сумрачно.

— Что с тобой, Янес? — спросил Сандокан, который вышел на палубу.

— Я заметил канонерку, дружище.

— Ничего страшного.

— Я знаю, она не рискнет атаковать нас, со своей единственной пушкой, но я беспокоюсь по другой причине.

— По какой же?

— Этот корабль идет с востока, возможно, от Момпрачема.

— Ах так!..

— Да, и я бы не хотел, чтобы за время нашего отсутствия там что-нибудь случилось.

— А что случилось? — прозвучал нежный голос у них за спиной.

Сандокан быстро обернулся и оказался перед Марианной.

— Ах! Это ты, любовь моя! — воскликнул он. — Я думал, ты еще спишь.

— Я только встала, но о чем вы говорите? Какая-то опасность угрожает нам?

— Нет, Марианна, — ответил Сандокан. — Мы говорили об этой канонерке, которая идет с востока, со стороны Момпрачема.

— Она могла обстрелять ваш остров?

— Да, но только не одна; залпа наших пушек хватило бы, чтобы потопить ее.

— Ого! — воскликнул Янес, делая два шага вперед.

— Что ты видишь?

— Канонерка заметила нас и повернула в нашу сторону.

— Она идет следить за нами, — сказал Сандокан.

И в самом деле, пират не ошибся. Небольшая канонерка, вместимостью не более ста тонн, вооруженная всего одной пушкой, расположенной на кормовой платформе, приблизилась к ним и, понаблюдав некоторое время, отстала, но не исчезла совсем, маяча своим тонким столбиком дыма далеко за кормой.

Беспокойства на судне это не вызвало; пираты прекрасно знали, что она никогда не осмелится напасть на их праос, способный со своей артиллерией противостоять четырем таким судам.

К полудню впередсмотрящий на мачте увидел прямо по курсу Момпрачем.

Там, где небо сливалось с морем, виднелась размытая полоска зеленого цвета, которая понемногу становилась заметней.

— Быстрей, быстрей! — торопил Сандокан, охваченный внезапной тревогой.

— Чего ты боишься? — спросила Марианна.