Море начинало бурлить; вода теряла свою лазурную окраску, становясь грязно-желтой, а на гребнях волн переливались желтоватые тени.

К шести часам вечера, когда подернутое плотной облачностью солнце скатывалось к горизонту, с юга стали доноситься далекие раскаты грома Ветер, внезапно сильно посвежевший, засвистел в мачтах и реях. На воде поднимались беспорядочные массы волн, сталкивавшиеся друг с другом и разбивавшиеся с зловещим грохотом.

— Скверная будет ночь, — проговорил капитан, обращаясь к своим племянникам, которые хмуро наблюдали за быстрым скоплением туч. К счастью, залив Карпентария очень широк, в нем есть только несколько опасных мест около острова Эдуарда Пелью. А от Торресова пролива мы находимся еще далеко.

— Подберем паруса, дядя, — предложил Корнелиус.

— Хорошо, это разумно. Помогите мне, и ты пойди сюда, Лю-Ханг. Главный парус джонки был и вправду слишком велик; резкие

удары шквала могли накренить джонку настолько, что волны перекатывались бы через борт. Капитан и Ханс поспешно принялись за уборку главного паруса, а Корнелиус и Лю-Ханг спускали все остальные паруса. Благодаря этой предупредительной мере, значительно уменьшившей силу забираемого ветра, джонка, до сих пор кренившая на правый борт, выпрямилась, но внезапно снова накренилась, а со стороны трюма послышался странный шум.

— Это что такое? — вскричал капитан, явно встревоженный. — Вы слышали?

— Да, — ответил Корнелиус. — Нет ли кого в трюме?

— Может быть, там спрятались австралийцы?

— Мы обнаружили бы их присутствие, когда выбрасывали балласт.

Но лишь только капитан произнес эти слова, как его лицо покрылось смертельной бледностью.

— Дядя, что с тобой? — одновременно воскликнули оба юноши. Но капитан не ответил им. Сломя голову, он бросился к корме, крича на ходу Ван-Горну.

— Ван-Горн! Посмотри, не слишком ли глубоко джонка сидит в воде.

— Что вы говорите, капитан?

— Проверь линию осадки: не глубже ли сидит корма, чем нос. Ван-Горн перегнулся через поручни. Сдавленный крик вырвался у него:

— Течь! Капитан, джонка дала течь! Корма погрузилась на целый метр. Вода покрыла весь руль.

— Корнелиус, Ханс, Лю-Ханг! — вскричал капитан. — Живее за мной — в трюм. Судьба нас преследует!

Все четверо бросились вниз. Невыразимая тревога сжимала их сердца. Только что они спаслись от дикарей и считали себя в безопасности, а теперь море грозило им бурей, а джонка — течью.

Добежав до последней ступени трапа, они остановились. Ван-Сталь шел впереди; он ступил в воду.

— Огня! — закричал он.

Лю-Ханг с быстротой кошки взбежал по трапу и через минуту снова появился внизу, держа в руках зажженный фонарь. Капитан выхватил у него из рук фонарь и осветил им трюм.

— Трюм затоплен! — вскричали Ханс и Корнелиус.

Трюм был полон воды; она перекатывалась с борта на борт и разбивалась у основания мачт. Как она проникла в трюм? Неужели это проклятое суденышко дало течь? Но отчего? Может быть, доски днища расшились или разбились при посадке на мель?

Ван-Сталь, бледный, пораженный, озирался по сторонам, ища глазами место пробоины.

— Дядя, — робко спросил его Корнелиус, — можно еще спасти джонку?

— Нет, слишком поздно — Глухо ответил Ван-Сталь.

— У нас есть насос.

— Но здесь не меньше пятидесяти тонн воды…

— Если бы нам удалось заделать пробоину…

— А ты знаешь, где она?

— Нет, но ее можно найти. Пока воды тут не больше чем на метр.

— Тише…

Капитан насторожился, прислушиваясь. В кормовой части слышался плеск, будто исходивший от притекающей струи воды.

— Вот где она, пробоина! Лю-Ханг, спустись вниз и проберись туда.

— Куда? К ахтер-пику? — спросил малаец, сбрасывая с себя свой балахон и широкие штаны.

— Да, в самой глубине трюма на левом борту.

Малаец, вооружившись фонарем, решительно вошел в воду и направился в ту сторону, куда ему указал капитан. Было видно, как он нагнулся, опустил в воду руку, внимательно пошарил вокруг себя и затем бегом направился назад, рассекая с силой перекатывавшуюся с борта на борт воду.

— Капитан, — крикнул Лю-Ханг, — кто-то погубил вас.

— Что ты сказал?..

— Кто-то пробил дыру в днище…

— Пробил дыру?

— Да! Я нащупал рукой еще торчащий в дереве топор…

— Но кто это мог сделать?

— Не знаю, капитан. Может быть, дикарь, ваш пленник?

— А, негодяй! — вскричал Ван-Сталь. — Да, это он! Теперь я понимаю: после того как он разрубил якорные цепи, он сделал пробоины в джонке, чтобы не дать нам уплыть. Дыра велика?

— Длиной с мою руку и широка, широка…

— Тогда никакой насос не поможет. Нет возможности уменьшить приток воды. Теперь нечего делать. Мы погибли!