— Я человек верноподданный.

— Хорошо, хорошо, сеньор.

— Говорите, что вам надо? Я друг губернатора, большой друг.

— Закадычный друг, это мы знаем. Скажите, но прежде прочистите хорошенько уши и как следует подумайте, что говорить. Правда ли, что здесь находится дочь пьемонтского кавалера знаменитого Черного корсара. Господин председатель Королевского суда хотел бы это знать.

— Какое ему до этого дело? — изумился дон Рафаэль.

— Не нам с вами об этом судить. Не так ли?

— Верно.

— Когда она сюда прибыла?

— Дней пятнадцать назад. Ее взяли в плен на голландском судне, захваченном нашим фрегатом в кровопролитном сражении.

— Зачем ее принесло в Америку?

— Говорят, ехала за наследством своего деда Ван Гульда. У герцога здесь и в Коста-Рике были обширные владения, которые до сих пор не проданы.

— Правда, что ее держат в темнице?

— Да.

— Почему?

— Вы забываете, каких бед наделал в Маракайбо и в Гибралтаре ее отец.

— Из мести, что ли?

— Нет, чтобы не допустить к состоянию герцога. Это ведь кругленькие миллионы; которые губернатор собирается положить в свои и правительственные сейфы.

— А если Пьемонт и Голландия потребуют выпустить ее на свободу? Вы же знаете, она не испанская подданная.

— Пусть сунутся сюда, если посмеют.

— Где она сейчас?

— Мне это неизвестно, — заколебался дон Рафаэль.

— Не желаете говорить?

— Не хочется подводить губернатора, сеньор Манко.

— Не верите нам?

Дон Рафаэль остановился, затем отступил назад, со страхом глядя на обоих проходимцев и проклиная в душе петухов, бутылки и свою неосторожность.

— Вы еще не представили никаких доказательств, что являетесь теми, за кого себя выдаете.

— Вы немедленно получите доказательства, как только подниметесь на борт нашего корабля. Пойдемте с нами. Ничего не бойтесь.

— Хорошо, только перейдем на соседний бульвар.

— Там полно стражников, а нам нежелательно попадаться кому-нибудь на глаза. Пойдемте или... — сказал Кармо, угрожающе положив правую руку на эфес палаша.

Бедный плантатор страшно побледнел, затем с неожиданной быстротой, которую никак нельзя было предположить в этом круглом бочонке, юркнул в кусты, разделявшие оба бульвара, крича во всю глотку:

— На помощь! Убивают!

Кармо глухо выругался.

— Подлец! Он нас выдаст! Держи его, гамбуржец!

В два прыжка они настигли беглеца. Одним ударом Ван Штиллер повалил его наземь.

— Скорей кляп!

Кармо рывком снял с пояса красный шерстяной шарф и обмотал им лицо плантатора, оставив снаружи только нос, чтобы тот не задохнулся.

— На спину его, гамбуржец, и бегом к шлюпке. Черт побери! Стража!

— Закинем его в кусты, Кармо, — посоветовал гамбуржец.

Подхватив несчастного плантатора, они швырнули его в заросли макупи, широких листьев которых было более чем достаточно, чтобы скрыть тело.

Не успели они пройти и несколько шагов, как послышался повелительный окрик:

— Стой, стрелять будем!

На бульвар выскочили два человека, и быстро двинулись к авантюристам, уже схватившимся за палаши, словно готовясь оказать сопротивление. Один из стражников был вооружен аркебузой, другой держал в руке алебарду.

— Кто вы и куда идете? — спросил испанец с аркебузой.

— Мы честные люди, — ответил Кармо. — Куда идем? Подышать воздухом. Тут столько комаров, на этом проклятом озере, что невозможно уснуть.

— Кто звал на помощь?

— Какой-то человек, за ним гнался другой.

— Откуда?

— Оттуда.

— Врете, мы идем оттуда, и там никто ни за кем не гнался.

— Видать, я ошибся, — примирительно согласился Кармо.

— Уж больно вы смахиваете на контрабандистов, сеньоры. Следуйте за нами, но сначала сдайте ваше оружие.

— Сеньор, — обиженно сказал Кармо, — мирных граждан не берут под стражу: они могут оказаться порядочными людьми. Это мы-то контрабандисты! Ничего себе шуточки, черт возьми!

— Там разберемся, а пока выкладывайте оружие, — повторил стражник, поднимая аркебузу.

— Шевелитесь или я открою огонь. Я не шучу.

— Гром и молния, — сказал Кармо, обращаясь к Ван Штиллеру и вынимая палаш, словно собираясь вручить его стражнику.