— Слушай, если ты хочешь со мной поговорить, тогда купи мне ужин, о'кей?

— Хорошо.

В конце квартала была небольшая забегаловка, в которой сидели несколько полуночников. Кейли и Эван уселись за самым дальним столиком и заказали еду. В основном говорил Эван, временами отхлебывая из чашки чернейший кофе, а Кейли ела с такой жадностью, словно пережила голодовку.

Эван рассказал ей все о каждом случае, каждом событии с того самого момента, когда он был с Хайди и обнаружил, что может возвращаться в детство. Большую часть она прослушала с насмешливо-глумливым выражением лица, но время от времени застывала, особенно когда он рассказывал о тюрьме и об убийстве Томми.

Когда он закончил, Кейли отодвинула в сторону пустую тарелку и закурила сигарету.

— Ты под чем-то, да? — сказала она после глубокой затяжки. — Наверное, ты просто обожрался кислоты и насмотрелся «Назад в будущее», потому что все, что ты рассказал, похоже на плод больного воображения.

— Это все правда, — ответил он. — Каждое слово.

Она покачала головой.

— Ты был прав там, в комнате, Эван. Я не верю тебе.

— Я и не думал, что ты поверишь. — Он посмотрел на нее усталым взглядом. — Именно поэтому до сегодняшнего дня я не рассказывал об этом ни одной живой душе, и никогда этого не сделаю.

— Я единственный человек, которому ты поведал эту историю? — повысила она голос. — Уау! Это прекрасное выражение. Скажи мне, это когда-нибудь срабатывало? Тебе давали после этого? Девочки, наверное, тают, когда ты им это говоришь. Они на самом деле верят в это дерьмо?

— Вообще-то мне плевать, веришь ты мне или нет, и, честно говоря, я слишком устал, чтобы тебе что-то доказывать.

Эван с трудом находил силы, чтобы говорить. Он чувствовал себя выжатым и вялым — даже поднять ко рту кофейную чашку было трудно.

— О, а что, есть доказательства? Я бы послушала.

— Черт, ну я не знаю. Если бы я лгал, то как бы узнал, что у тебя две родинки на внутренней стороне бедра?

Кейли расхохоталась.

— Мог бы найти что-нибудь получше этого! Много мужиков их видели. Любой, у кого есть пятьдесят баксов, мог тебе это рассказать!

Он наклонился ближе, стараясь сосредоточиться.

— Ладно, забудь об этом. Как насчет… — Эван помолчал, пытаясь вспомнить все, что знал о ней. — Как насчет того, что ты предпочитаешь мускусный запах цветочному?

Кейли захлопала глазами, и он продолжил:

— Ты всегда ненавидела силантро, потому что по каким-то непонятным причинам это напоминало тебе о твоей сводной сестре.

У Кейли от удивления отвисла челюсть.

— Как, черт возьми, ты…

— О! — Эван щелкнул пальцами, внезапно вспомнив что-то. — Как насчет этого? Когда ты испытываешь оргазм, у тебя немеют пальцы на ногах. Я уверен, что твои клиенты не знают таких подробностей.

Она безуспешно пыталась скрыть удивление. Эван кивнул в такт своим мыслям.

— Я приехал сюда, потому что хотел тебе кое-что сказать. Мне кажется, ты должна это знать.

Она внимательно на него посмотрела.

— Знать что?

— То, что я не оставлял тебя гнить здесь.

Она вздрогнула, услышав это. Все те крохи уверенности, которые Эван обрел в процессе разговора с ней, исчезли, когда в глазах Кейли Эван увидел презрение и недоверие.

— Ты больной сукин сын, — холодно произнесла она. — И в твоей памяти действительно есть одна большая дыра.

Эван отвел глаза в сторону.

— Какая?

Она бросила окурок в чашку с недопитым кофе.

— Ни на этой планете, ни на какой-либо другой я никогда не жила в сраном женском общежитии.

Кейли встала и вытащила двадцатку из бумажника Эвана, затем бросила кошелек на стол. Она помахала банкнотой в воздухе.

— Ты уверен, что тебе это не нужно? — Он пожал плечами.

— Не думаю, что она мне понадобится рам, куда я собираюсь.

Кейли глумливо усмехнулась.

— Что, собираешься снова изменить всем жизнь, да? Идешь снова менять историю?

— Не знаю, смогу ли я.

— Да, конечно. Может, в этот раз ты очнешься в каком-нибудь дворце, тогда как я буду трахать ослов в Тихуане, а?

Эван потер руками лицо. Кожа была вялой и нечувствительной.

— Я завязываю. Каждый раз, когда я пытаюсь кому-то помочь, все становится еще хуже.

Кейли взяла пальто и сунула бумажник в карман.

— Не сдавайся, красавчик. — Она насмешливо потерла руки. — Смотри, сколько ты для меня уже сделал.

— Прости, — прошептал Эван.

— У меня есть мысль, — проигнорировала она его слова. — Черт, а почему бы тебе не вернуться назад и не сделать что-нибудь стоящее? Стать героем и спасти миссис Халперн и ее ребенка, например. Тогда, возможно, этот псих Ленни не съедет с катушек и не разрушит мою семью?