– Мне очень жаль, Ваше Высочество, но у меня едва хватает людей, чтобы подавить восстание, не говоря уже о том, чтобы оказать вам какую-либо помощь. Кроме того, конклав искателей мутит здесь воду и собирает сторонников Реншо и маленькой банприоннсы. Даже те, кто поддерживает меня, беспокоятся о малышке Ник-Кьюинн, и я должен убеждать их в вашей правоте. Боюсь, как бы мне не пришлось просить вас о поддержке , вместо того, чтобы самому прийти вам на помощь, как я надеялся.

Лахлан нахмурился и сжал рукоятку Лодестара в кулаке.

– Покарай Эйя этих проклятых искателей, удастся мне когда-нибудь избавиться от них или нет?

– Энгус, в чем причины бунта в Шантане? Они все еще недовольны созданием Двойного Престола? – спросила Мегэн.

Энгус кивнул.

– Да, боюсь, что так. Мои родители считали, что поступают на благо обеих стран, когда объединяли престолы, но из этого не вышло ничего, кроме проблем.

– А почему бы тебе не разделить Двойной Престол? – предложила Мегэн. – Ведь твоя жена Ник-Шан, почему бы тебе не позволить ей действительно править страной? Или твоей племяннице, как бишь ее, Брангин или Бригин? Она ведь выросла в Шантане, верно?

Энгус пожал плечами, его лицо приняло упрямое выражение.

– Ты же знаешь, я никогда не одобряла объединения престолов. Шантану нужен собственный правитель, который будет ставить свой народ на первое место и понимать его нужды. Ты ведь никогда не проводил там много времени и не пытался узнать тамошних людей.

– Это так, – признал Энгус.

– Так что подумай об этом. Не забывай, твоя жена не перестала быть Ник-Шан, а создание Двойного Престола отняло у нее наследственные права. Я никогда не могла понять, почему она до сих пор не потребовала, чтобы ты вернул их обратно.

– Но она же моя жена и Банприоннса! – возразил Энгус, потом воздел руки к небу. – Ну-ну! Не смотри на меня так сердито! Я подумаю об этом.

– Что, больше совсем никаких новостей? – спросила Мегэн, и ее угрюмо сжатые старые губы раздвинулись в улыбке.

Энгус ухмыльнулся.

– Да уж, от твоих глаз ничего не скроешь, верно, Мегэн? Да, это так. Гвинет снова носит дитя, и это после двенадцати долгих лет бесплодия!

– Ох, какая радостная новость! – воскликнул Лахлан. – Поздравляю, Энгус!

– Ну вот видишь, – сказала Мегэн. – Твоя дочь унаследует престол Рураха, а второй ребенок – Шантана. Проблема решена.

На лицо Энгуса снова легла тень.

– Если не считать того, что Фионнгал не имеет ни склонности, ни желания быть банприоннсой. Она грозится сбежать на море и стать пиратом, если ее будут вынуждать принять престол.

Лахлан рассмеялся, и даже Изолт слегка улыбнулась.

– Ну что ж, значит, тебе придется произвести на свет еще одного наследника, – сказала Мегэн. – У меня такое чувство, что твоя дочь в конце концов может решить вступить в Шабаш. У нее очень яркий Талант.

Энгус нахмурился.

– Но она же мой первенец! – возразил он. – Она должна унаследовать трон, как и я.

– Можно подумать, ты изо всех сил упираешься при мысли о том, чтобы произвести на свет еще наследников, – поддразнил его Лахлан. – Неужто эта задача тебе не по вкусу?

Энгус ухмыльнулся в ответ и пожал плечами.

– Еще было бы у меня на это свободное время, Ваше Высочество, так совсем было бы хорошо, – ответил он. – На самом деле, я столько времени провожу в разъездах, что совсем не часто вижу Гвинет и Фионнгал. Еще не родившееся дитя было зачато в ту неделю, когда я вернулся в замок Рурах, а после этого мне удалось побывать дома всего лишь дважды.

– Будем молить Эйя, чтобы мир как можно скорее вернулся в Эйлианан, – серьезно сказала Мегэн. – Чтобы все мы смогли отдыхать, играть со своими детьми и быть рядом с теми, кого любим.

Они все сделали знак благословения Эйя – сомкнули в круг два пальца левой руки и пересекли его одним пальцем правой. Потом, после того, как помрачневший Лахлан пообещал послать в Рурах батальон солдат, Энгус попрощался с ними и пожелал удачи, и связь разорвалась. Некоторое время они сидели с грустными лицами, глядя в темную воду магического пруда, потом Мегэн пошевелилась и подняла глаза.

– Нужно поискать Изабо, пока мы здесь. Я очень беспокоюсь о ней. Может быть, мне удастся вызвать ее, все-таки сегодня Самайн, и сменяются волны силы.

– Зачем беспокоиться? Мы знаем, что она перебежала к нашим врагам, – горько сказал Лахлан.

– Мы ничего подобного не знаем, балда – вспылила Изолт. – Почему ты так и не перестал думать о ней самое худшее?

У Лахлана хватило такта сделать вид, что ему стыдно. Он что-то пробурчал себе под нос.

– Просто тебя мучает чувство вины за ее искалеченную руку, – упрекнула его Изолт. – Ведь Изабо пытали из-за того, что она спасла тебя от Оула. Но тебе следовало бы быть с ней великодушным, а не выходить из себя и подозревать ее во всех грехах.