Ее прабабка, очень прямая, сидела на шкурах и внимательно осматривала Изабо. Ее взгляд задержался на изувеченной руке, которую та прикрывала ладонью другой руки. Повелительным жестом Зажигающая Пламя приказала Изабо вытянуть руку и дать ей посмотреть. Покраснев, Изабо подчинилась. Она знала, что Хан’кобаны питают отвращение к любым физическим недостаткам. Считалось куда более милосердным прикончить тяжело раненного воина, чем оставлять его жить калекой. Слабых, больных и родившихся с уродствами младенцев оставляли в снегу Белым Богам, а тем, кто становился слишком старым и дряхлым, чтобы самостоятельно заботиться о себе, давали питье из ядовитых ягод.

Зажигающая Пламя внимательно осмотрела ладонь Изабо, поворачивая ее в своих худых руках, покрытых синими узлами вен. Потом она подняла опущенное лицо Изабо и провела пальцем по шраму между ее бровями.

– Я хочу задать тебе вопрос, Хан. Ответишь ли ты на него полно и правдиво? – спросила она, используя ритуальное выражение Хан’кобанов.

– Да, Зажигающая Пламя, – на том же языке ответила Изабо, радостно затрепетав. Заданный вопрос означал возможность задать ответный, а у Изабо накопилось множество вещей, о которых она хотела бы расспросить.

– У тебя шрамы на руке и на лбу. Расскажи, как случилось, что ты так изуродована.

Изабо развернула руки ладонями кверху, положив их на колени, и несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, собираясь с мыслями и подбирая слова. Когда она заговорила, ее речь зазвучала не в обычной манере, а ритмичным напевом. Время от времени запинаясь в поисках подходящего слова или жеста, она объяснила, как ее поймали и пытали, а потом судили.

Когда она закончила, Зажигающая Пламя погрузилась в раздумья.

– Значит, ты получила шрамы после испытания, – после долгого молчания проговорила она, потом указала на шрам на лбу Изабо. – Этот шрам, полученный тобой – седьмой. По закону народа Белых Богов это означает, что ты обладаешь силой и к тебе должны относиться с почтением.

Глаза Изабо удивленно расширились, хотя она изо всех сил старалась не выказать никакой реакции. Ей никогда не приходило в голову, что этот небольшой треугольный рубец между бровями можно рассматривать как один из ритуальных шрамов Хан’кобанов. Она знала, что отметки на лбу удостаивались лишь самые выдающиеся в своей области, как, например, Первый из Шрамолицых Воинов.

– Но все же ты чужая среди нас, искалеченная и безымянная. Мать Мудрости и Совет Шрамолицых Воинов пытались разрешить эту проблему с тех самых пор, как ты пришла. Поскольку твое чело отмечено знаком Матери Мудрости, та, что скользит среди звезд, особенно обеспокоена. Она бросала кости, и они сказали ей, что ты должна найти свое имя и тотем, ибо, хотя и дитя среди нас, ты отмечена Белыми Богами и, следовательно, в их глазах не дитя.

Изабо сидела неподвижно, раздумывая над словами Зажигающей Пламя и пытаясь понять их значение. Она никогда раньше не слышала названия «Мать Мудрости» и не была уверена, правильно ли истолковала это слово, хотя уже видела раньше и с горстью старых костей – женщину с треугольными шрамами на щеках и на лбу. Она тоже спала в дальнем от входа конце пещеры и получала еду одной из первых, вместе с воинами и сказителями. Самыми странными были слова о том, что она скользит среди звезд, в особенности потому, что Изабо ни разу не видела, чтобы та выходила из пещеры.

Мысль о том, что она должна найти имя и тотем, взволновала Изабо. Она знала, что ее сестра Изолт прошла испытание и инициацию и что вторая часть ее имени «Хан’дерин» означает «свирепая, как саблезубый леопард». Это было высокое и уважаемое имя, указывающее на то, что Изолт обладала бесстрашием, силой и мужеством.

– Если ты собираешься отправиться на Череп Мира и спросить у Белых Богов свое имя, следует быть правильно подготовленной к этому. Некоторые из Совета Шрамолицых Воинов считают, что ты должна отправиться в путь прямо сейчас, ибо твое чело уже носит высокий знак. Первый, Мать Мудрости и я, Зажигающая Пламя, не согласны. Долгая тьма уже спустилась, а ты чужая в нашей стране и дитя в наших глазах. Мы никогда не послали бы дитя на встречу с Белыми Богами без знаний и оружия, и тебя тоже не пошлем. Но дети Белых Богов учатся этому с самого рождения, ты же среди нас совсем недавно, поэтому должна начать обучение. Перенеси свою постель от костра крольчонка к костру Матери Мудрости. Она станет учить тебя своему искусству, тот, кто привел тебя в Гавань, будет учить тебя искусству Шрамолицых Воинов, а я передам тебе мудрость и знание Зажигающей Пламя. Когда будешь готова, ты совершишь путешествие к Черепу Мира.

Изабо сделала знак, что все понимает и согласна. Зажигающая Пламя сказала:

– Я задала тебе вопрос, на который ты ответила полно и правдиво. Хочешь услышать какую-нибудь историю в ответ?

Немного подумав, Изабо сказала:

– Расскажите мне историю о Матери Мудрости, пожалуйста.

Зажигающая Пламя нахмурилась и сказала с неохотой:

– Эту историю должна рассказывать Мать Мудрости.

– Я чужая здесь и всего лишь дитя в ваших глазах. Если я должна сидеть у ног Матери Мудрости, разве не нужно мне знать ее историю, чтобы не оскорбить ее по незнанию?

Зажигающая Пламя склонила голову, повернула сложенные на коленях руки ладонями вверх и начала:

– Мать Мудрости – та, что скользит среди звезд, та, что говорит через расстояния, та, что бросает кости, та, что предсказывает и пророчит. Мать Мудрости может читать затаенные мысли и видеть скрытое в самой глубине сердец. Одной среди всего Народа ей дано слышать беззвучные речи Белых Богов. Отметка на ее челе – знак их когтя.

– До того, как была рождена Зажигающая Пламя, силы и знания всех прайдов были равны. Старая мать, матери мудрости, шрамолицые воины и сказители советовались друг с другом и таким образом управляли своими прайдами. Хранительницы огня берегли угли, кузнецы ковали оружие, ткачи делали одежду, а дети пасли ульцев и собирали коренья и листья. Все в прайде имели свое место.