В саду жило множество других видов волшебных существ, часть из которых были очень робкими, тогда как другие – нахальными, как крошечные ниссы. Лиланте видела семейство хобгоблинов, таскающее камни, чтобы устроить Селестинам клумбу, и одноглазых корриганов, сидящих под деревьями и очень похожих на валуны. Каждый вечер у них над головами слышались пронзительные крики гравенингов, летящих на свои насесты на высоких горных ясенях, а шедоухаунды прокрадывались сквозь кусты на краю сада, сверкая зелеными глазами, яркими, словно свечи. Стадо рогатых женщин боролось на лугу, а мужчины-сатирикорны отдыхали в тенечке и наблюдали за ними. При виде их у Лиланте сильно заколотилось сердце, но они не обратили на нее никакого внимания, громко заулюлюкав, когда одна рогатая женщина перебросила другую через голову, и та с грохотом рухнула наземь.

В воде резвились никси, еще более крошечные, чем малютки ниссы, и куда более робкие, а в маленьком, но глубоком озерце в сердце сада жил конь-угорь. В ветвях качались волосатые фигуры араков, а маленькие уродливые существа, называвшиеся брауни, выглядывали из кустов, тут же скрываясь в листве, если их замечали. Хотя многие из волшебных существ были плотоядными, похоже, в саду Селестин действовало соглашение о мире, и в пределах его границ никого из волшебных существ и животных не убили и не ранили.

В день накануне летнего солнцестояния Лиланте гуляла по саду, когда вдруг заметила стройную девушку с зелеными волосами, покрытыми листьями, как у нее самой, и будто вырубленного из камня одноглазого мальчика, сидящих рядышком у ручья. Она удивленно и обрадованно вскрикнула и подбежала к ним.

– Корисса! Каррик! Что вы здесь делаете? – спрашивала Лиланте. Она познакомилась с этими двумя ребятишками, наполовину людьми, наполовину волшебными существами, в Эрране, где они оказались среди спасенных из Башни Туманов. Потом они бежали из Эррана вместе с другими студентами Теургии Маргрит Ник-Фоган, но решили не идти с остальными в Рионнаган, слишком сильно опасаясь снова возвращаться в человеческое общество.

И полудревяница, и мальчик-корриган сказали, что Облачная Тень нашла их в лесу и пригласила прийти на цветение Летнего Дерева.

– Волшебные существа со всего Эйлианана прошли Старыми Путями, чтобы присутствовать при этом, – воскликнула Корисса, и ее ясные зеленые глаза заблестели от волнения. Она куда больше походила на дерево, чем Лиланте, и в ее угловатых чертах можно было уловить лишь смутное сходство с человеческими предками. – Селестинам приходится проводить их, ведь не все знают секрет Старых Путей.

– Облачная Тень говорит, что Старые Пути все еще опасны, несмотря на силу летнего ключа, который забил два года назад, – вмешался Каррик. У этого приземистого мальчика кожа на лице была серой и шершавой, а единственный глаз глубоко посажен. – Говорят, что последние несколько лет было нелегко совершать обряды Летнего Дерева, ведь Селестин осталось совсем немного, и большинство из них боятся путешествовать Старыми Путями. Они удовольствовались тем, что остались в своих садах и пели свои песни, а воспевание Летнего Дерева оставили семье Звездочета. Я слышал, что это очень дорого им обошлось.

– Кто такой Звездочет? – спросила Лиланте.

Корисса бросила на нее удивленный взгляд.

– Облачная Тень – внучка Звездочета, – ответила она. – Они – семья Селестин, которые живут здесь, в этом саду. Это Звездочеты несли на себе всю тяжесть жертвоприношений Летнему Дереву последние шестнадцать лет, а я слышала, что их и так после Сожжения уцелело совсем немного. Они всегда слишком легко верили этим проклятым людям.

Лиланте слегка покраснела, и древяница одарила ее насмешливым взглядом.

– Твоя мать что, ничему тебя не научила? – спросила она.

– Я не очень часто с ней виделась, – печально ответила Лиланте. – Она оставила меня с отцом и ушла. Когда я находила ее, она часто стеснялась и не доверяла мне, считая, что я слишком похожа на человека. – Она вздохнула и больше не задала ни одного вопроса, предпочтя проводить время с Ниаллом Медведем. Как и ее подругу Изабо, его, казалось, ничуть не волновал тот факт, что она не человек и не волшебное существо.

День клонился к вечеру, и Лиланте все больше мучилась сомнениями, не зная, то ли она хочет встречи со своими сородичами, то ли боится ее. Чем ближе был закат, тем многолюднее становилось в саду, пока все полянки и рощицы не стали кишеть лесными жителями, каждый из которых прихватил с собой горсть орехов или гроздь спелых ягод, чтобы внести свою лепту в праздничный пир. Ниссы плели цветочные гирлянды, которые развешивали на деревьях, а стаи светлячков носились в воздухе, таинственно мерцая.

Когда солнце опустилось в голубую дымку, из леса начали выходить древяники. Лиланте стеснялась и робела, поэтому просто смотрела на них, застенчиво скрестив ноги. Некоторые были толстыми и высокими, точно вековые кедры, с головами, увенчанными игольчатыми листьями и яркими золотистыми ягодами, и корнями, толстыми и узловатыми, как у дубов. У других кора была исчеркана чем-то похожим на детские каракули, а третьи были стройными, бледными и гладкими, с ниспадающими волосами, покрытыми крошечными зелеными листочками, как у самой Лиланте. В ту ночь они танцевали среди деревьев, наклоняясь и раскачиваясь, точно лес в грозу, а клюриконы играли на своих барабанах и флейтах, и маленькие ниссы порхали над их головами, возбужденно вереща.