Значит, они уже научились, подумал он. Он видел, как на противоположному берегу, за двести ярдов от него, они продвигаются вперед поодиночке, по двое, по трое, а затем и десятками.

— Вон там, — прошептал один из его людей, приподнимаясь, чтобы получше разглядеть.

— Не высовывайся! — шикнул на него Эндрю.

Один из тугар на той стороне застыл на мгновение, глядя прямо на него. Затем повернулся и исчез.

Совсем близко послышался топот копыт, и внезапно выросший как из-под земли одинокий тугарин остановил коня на противоположной стороне брода. Прикрыв глаза от солнца ладонью, он долго сидел на коне и наблюдал, презрев опасность.

В воздухе висело напряжение, хрупкое, как стекло. Эндрю чувствовал, как его люди и суздальский полк застыли ожидая его команды, но он хотел подпустить врага совсем близко, к самым окопам, и лишь тогда открыть огонь.

Все больше и больше тугар появлялось на краю леса на противоположном берегу но дальше они не шли. Казалось это противостояние будет длиться вечно. Обе стороны знали о присутствии друг друга, но никто не нападал первым.

Внезапно хлопок мушкетного выстрела разорвал тишину, как крик, разрушивший мирное спокойствие в церкви.

Эндрю встал, ища взглядом нарушителя приказа, и в это время раздался еще один хлопок и еще.

Всадник уже поднял на дыбы свою лошадь, вздымая клубы пыли.

— Проклятье! — выругался Эндрю, но было слишком поздно, весь суздальский полк начал беспорядочную стрельбу. Всадник соскользнул с седла, нога его застряла в стременах, и конь унес его в лес. Слишком далеко. Гладкоствольные мушкеты не могли стрелять на такое расстояние, и он удивился, что в этого тугарина попали.

Низкий голос рога прозвучал с дальней стороны реки.

И сразу небо над рекой потемнело от тучи стрел, выпущенных с противоположного берега.

— Пригнись! — закричал Эндрю.

Сотни стрел, звеня, ударялись о землю вокруг него, и первые пострадавшие попадали в окопы.

— Тридцать пятый, одинокий огонь по произвольным целям! — скомандовал Эндрю.

Сначала поодиночке, а затем со все нарастающим стаккато загремели ружейные выстрелы. Эндрю пробежал по окопам до той позиции, где были вкопаны четыре орудия. Сержант Данливи отдал ему честь.

— Начинай непрерывную стрельбу по лесу с обеих сторон брода, — прокричал Эндрю. — Дай им пищу для размышления.

Секунду спустя четыре орудия выстрелили залпом, и от деревьев на том берегу полетели щепки.

Из линии обороны Суздальцев к северу от брода раздался еще один залп, и, посылая проклятья, Эндрю перебежал через открытую дорогу на их половину.

— Полковник Андерсон! — заорал он, мчась по забитому людьми окопу. Опять ливень стрел обрушился на окопы, и человек рядом с Эндрю закрутился волчком и упал к его ногам. Он перепрыгнул через тело и продолжал проталкиваться вперед.

— Андерсон!

Молодой офицер, бывший всего несколько недель назад простым лейтенантом, с расширенными от ужаса глазами смотрел на своего разъяренного командира.

— Черт возьми, Андерсон, ты же знаешь, что твои гладкоствольные мушкеты с такого расстояния не могут пробить даже стену сарая!

— Люди просто не выдержали и стали стрелять без команды! — ответил тот, в то время как мушкеты продолжали грохотать.

— Останови их, черт побери, мы зря тратим порох! Пусть они приблизятся, пусть они подойдут ближе, черт!

Эндрю застыл в изумлении, когда Андерсон вспрыгнул прямо на бруствер.

— Прекратить огонь! — заорал Андерсон.

— Прекрати… — Молодой офицер упал обратно в окоп, стрела пронзила ему горло.

«Проклятье», — выругался про себя Эндрю.

— Майор Блэк! — Эндрю проталкивался дальше по окопу и увидел толстого бывшего сержанта, который вырывал мушкеты из рук солдат, кричал и наводил порядок в правой части окопа.

— Андерсон мертв! — крикнул Эндрю. — Стив, теперь ты — полковник. Успокой своих людей и прекрати растрату боеприпасов!

Еще одна туча стрел, и они пригнулись за бруствером.

Блэк отдал честь и, ничего больше не сказав Эндрю, начал отдавать команды. Спустя минуту дисциплина была восстановлена, люди сидели на корточках, выжидая. Эндрю стал проталкиваться в южном направлении, снова перебежал через дорогу и прыгнул в окоп Тридцать пятого полка.

Его воины сражались так, как умеют сражаться только закаленные в боях ветераны. Зарядив ружья, они высовывались из окопа, тщательно прицеливались, стреляли, затем соскальзывали вниз. Рекруты-суздальцы с восторгом наблюдали за ними и учились. Уже был разработан определенный порядок действий. Двое или трое заряжали ружья и передавали их опытным стрелкам, которые выстреливали патрон за патроном. Сквозь дым Эндрю видел, что они действовали эффективно, и вскоре тела тугар уже усыпали берег.