— Что ты имеешь в виду?

— Среди вас есть предатель.

Эндрю недоверчиво посмотрел на Калинку, думая, что ослышался.

— Это так. Мой друг видел, как один из твоих солдат несколько недель назад выходил из собора.

— Кто?

— В тот день лило как из ведра, и моему другу не удалось его рассмотреть. Но это был один из янки. Хотя на нем был крестьянский плащ, из-под него виднелись брюки и сапоги. Этот человек почувствовал, что за ним следят, и затерялся в толпе. Так что никому не говори о своих планах и о том, что я тебе сейчас сказал, кроме разве что своих ближайших друзей — таких, как ворчун сержант и добрый доктор.

Эндрю был поражен до глубины души. Что же ему предложили, этому негодяю, раз он решился предать своих товарищей? И как Эндрю был наивен, не думая о такой возможности! Ведь здесь предатель мог получить богатство и власть, о которых дома не смел и мечтать.

— В печальном мире мы живем, — тяжело вздохнул Эндрю.

— Прощай, друг мой.

Эндрю неуклюже обнял Калинку по русскому обычаю.

— Могу я напоследок попросить тебя об одной услуге? — обратился к нему Суздалец.

— Все, что ты захочешь.

Калинка сделал знак Людмиле, которая взяла со столика небольшую Библию, подаренную им Винсентом, и подошла к ним.

— Ты бы не мог скрепить брачный союз моей дочери и моего нового сына? Я хотел бы увидеть это перед тем, как уйти.

Эндрю с улыбкой взял Библию, и когда он объявлял молодых мужем и женой, впервые после смерти брата у Геттисберга он почувствовал, что плачет. Плачет, как и те четверо, что стояли рядом с ним. Ибо, хотя это было мгновение счастья, все они знали, что их мечтам и планам скорее всего не суждено сбыться.

— В городе собралось восемь с лишним тысяч воинов. Они опустошили все мои склады с провиантом, — произнес Ивор, сидящий во главе длинного стола. В пиршественной зале присутствовали бояре из всех городов Руси, даже Михаил, один вид которого наполнял сердце Ивора дикой яростью.

— Нам нужно еще больше дружинников, — заметил Раснар.

— Чтобы оставить наши земли беззащитными? — возразил Борос из Новрода. — Мы еще не сошли с ума. — Вскочив на ноги, новродец обвиняюще указал на Ивора. — Это по твоей милости зараза, исходящая от этих янки, расползлась по всей Руси. Ты замышлял использовать их против нас. Теперь о них прослышали все. Должно быть, ты глух, Ивор, но я нет. Многие мои вассалы отказались прийти. Они боятся, что крестьяне восстанут против них, если они оставят свои земли, чтобы воевать с янки. Все лазутчики доносят одно и то же. Нет, я не такой дурак, чтобы убивать всех своих холопов, тем более что из-за прихода тугар в следующем году придется повысить налоги.

— Ты позволил всему этому зайти слишком далеко, — поддержал его Иван Вазимский. — Пусть опустошение твоих запасов продовольствия послужит тебе уроком.

Ивор с беспокойством оглядел своих гостей. После победы в грядущей битве, мрачно подумал он, они набросятся на него, как стая волков, убьют его и посадят на трон Михаила. Он надеялся только, что их удержит страх того, что Суздалем будет править ставленник Церкви.

— Однако мы договорились, — резко произнес Ивор, — что оружие янки будет поделено между нами.

— Никогда, — перебил его Патриарх, — никогда тугары не позволят, чтобы у нас было оружие мощнее их боевых луков. Вы болваны, если думаете иначе. Трубки надо передать на хранение Церкви.

Разгневанный Ивор повернулся к Раснару, который всего несколько дней назад обещал ему совсем другое.

— Чтобы вся власть была у тебя? — взревел он.

— На хранение, — повторил священник. — Неужели кто-то из вас поверит, что другие не придержат дымилки для себя? Вы постараетесь спрятать их, и в результате тугары убьют всех нас.

— Как они узнают, если мы отдадим им часть и припрячем остальное? — спросил Ивор.

— Я сообщил тугарам, сколько человек у янки, — сказал Раснар, — и сколько оружия мы отдадим им, когда они придут.

— Будь ты проклят, — выругался Ивор.

— Я сделал это только для всеобщего спасения, — с лицемерным видом ответил священник, улыбаясь про себя. Число ружей, которое он сообщил тугарам, было куда меньше, чем было у янки на самом деле. К тому же у него уже было четыре трубки, захваченные Михаилом, и он научился ими пользоваться. Если Хинсен разузнает секрет изготовления пороха, власть Раснара станет безграничной.

Бояре подозрительно косились друг на друга, и их взаимное недоверие играло на руку Раснару. После часа бурных споров все, кроме Ивора, согласились, что добытое оружие отойдет Церкви. И в этот момент Раснар понял, что он выиграл битву у Ивора. После ухода тугар он сможет при помощи спрятанного им оружия натравить друг на друга бояр, и в итоге Церковь вернет себе некогда утраченную верховную власть. — Однако мы не знаем, что собираются предпринять янки, — заметил Михаил, начиная обсуждение предстоящей операции.