Тобин помотал головой, старательно прилаживая на место крошечную мачту.

— А с этим тебе не подсобить?

Тобин снова помотал головой и отвернулся, протянув руку за какой-то деталью кораблика.

— Как пожелаешь, молчаливый господин. — Бросив на мальчика любящий взгляд, Нари направилась на кухню, уже поглощенная мыслями о том, какой сегодня получится хлеб.

Она не услышала тихого стука: в пустой комнате игрушечный кораблик упал на пол.

Прижимая к себе крольчонка, Тобин шел за Лхел все глубже в лес. Тропинки между деревьями не было, но Лхел двигалась так быстро и уверенно, как будто перед ней расстилалась дорога, В лесу становилось все темнее, таких больших деревьев Тобин никогда раньше не видел. Скоро они оказались между огромных дубов и вязов. Землю покрывал яркий ковер желтых венериных башмачков, гаултерий, неприятно пахнущих лиловых триллиумов.

Следуя за Лхел, Тобин рассматривал ее. Она была ненамного выше его самого, волосы женщины были черными, как у его матери, но только жесткими и курчавыми, с густыми седыми прядями.

Они шли очень долго. Тобину не хотелось так далеко углубляться в лес, особенно с этой странной женщиной, но ведь она забрала куклу и теперь шла, даже не оглядываясь, чтобы убедиться: мальчик следует за ней… Смахивая слезы, Тобин клялся в душе, что никогда больше не уйдет из замка один.

Наконец Лхел остановилась перед самым огромным деревом, какое Тобину только случалось видеть. Оно уходило ввысь, не уступая башне замка, и было почти таким же толстым. На нижних ветках оказались развешаны черепа животных, рога и распяленные для просушки шкуры. На веревке вялилось несколько мелких рыбешек, на земле стояли сплетенные из травы и прутьев ивы корзины. Рядом с деревом из земли бил чистый родник, вода переливалась через край круглого прудика и с журчанием текла вниз с холма. Лхел и Тобин напились, зачерпывая воду ладонями, и Лхел подвела мальчика к огромному дереву.

— Мой дом, — сказала она и исчезла внутри ствола.

Тобин открыл от изумления рот, гадая, не проглотило ли ее дерево, но тут Лхел выглянула и поманила его.

Подойдя ближе, Тобин обнаружил трещину в стволе, достаточно большую, чтобы он мог в нее пройти, даже не наклоняя головы. Внутри древнего великана оказалось дупло, почти не уступающее размером собственной спальне Тобина, с полом из утоптанной земли. Гладкая серебристая древесина образовывала стены, теряющиеся в темноте вверху, а меньшая трещина над головой Тобина давала достаточно света, чтобы он смог разглядеть служащую постелью охапку соломы, заваленную мехами, очаг и котелок над ним. Котелок очень походил на те, которыми пользовалась повариха в замке.

— Ты сама все это сделала? — спросил Тобин. Любопытство вытеснило страх. Здесь было даже лучше, чем в снившейся ему подземной комнате.

— Нет. Старый матушка дерево открыть сердце, сделать хороший место внутри. — Лхел поцеловала свою ладонь и прижала ее к дереву, словно благодарила его.

Усадив Тобина на постель, Лхел развела огонь в очаге. Тобин спустил крольчонка на пол, и тот принялся тереть лапкой усы. Лхел откуда-то из темного угла достала корзинку с земляникой и каравай, заплетенный косичкой.

— Похоже на тот хлеб, что повариха вчера пекла, — заметил Тобин.

— Она хороший мастер, — ответила Лхел, ставя угощение перед Тобином. — Я тебе говорить: я бываю твой дом.

— Ты украла хлеб?

— Заслужила: тебя ждала.

— Как получилось, что я тебя никогда там не видел? — спросил Тобин. — И почему, хоть ты живешь так близко, я никогда о тебе не слышал?

Женщина отправила в рот горсть ягод и пожала плечами.

— Я не хочу люди видеть меня — они не видеть. Теперь мы делать этот хекка, да?

Прежде чем Тобин смог возразить, Лхел вытащила нож и разрезала блестящую черную нить на шее куклы. Только теперь Тобин разглядел, что это была прядь черных волос.

— Мамины. — Лхел пощекотала щеку Тобина прядью, потом бросила ее в огонь. При помощи ножа она распорола шов на спине куклы, вытряхнула в огонь ломкие коричневые палочки и заменила их травами из корзинки. Среди них Тобин разглядел веточки розмарина и руты.

Достав из кошеля на поясе серебряную иглу и нитку, она протянула руку к Тобину.

— Нужно чуть твой кровь, кееса, держать чары. Сделать это твой хекка.

— Кукла и так уже моя, — возразил мальчик. Лхел покачала головой.

— Нет.

Не зная, следует ли воспротивиться, Тобин позволил Лхел уколоть ему палец и выдавить каплю крови внутрь куклы. Потом она зашила ее снова, посадила себе на колено и сморщила нос в смешной гримасе.

— Нужен лицо, но это сделать ты. Теперь я делать последнее.

Напевая что-то себе под нос, Лхел отрезала прядь волос Тобина и обвязала ею шею куклы. Тобин следил, как ее пальцы затянули сложный узел, так что концы пряди, казалось, соединились друг с другом.

— Ты волшебница?

Лхел фыркнула и вручила Тобину куклу.

— Что ты думаешь она есть?

— Просто… просто кукла? — неуверенно сказал Тобин, уже догадываясь, что это не так. — Она теперь волшебная?

— Всегда быть волшебная, — ответила Лхел. — Мой народ называть это хеккамари. Внутри дух. Ты его знать.

— Демон? — Тобин посмотрел на куклу. Лхел печально улыбнулась.

— Демон, кееса? Нет. Дух. Призрак. Это есть твой брат.