— Что ж, — сказал Жильбер, — пусть он до самого последнего момента верит, что подразделения Пембрука не окажут сопротивления. Когда Корнуоллис обнаружит обратное, он поймет безвыходность своего положения. Можете сообщить ему, что Пембрук передумал. Я хочу знать реакцию Корнуоллиса.

Кивнув, Сейбер пошел к выходу из палатки, но Жильбер окликнул его:

— Вы понимаете, что мы не можем прекратить артиллерийский огонь? Остается только надеяться, что вас не заденет.

— Я и не ожидал, что ваши пушки будут молчать во время моих переговоров с Корнуоллисом. Вряд ли прекращение огня было бы уместно, — сухо усмехнулся Себастьян.

— Это выглядело бы слишком подозрительно, правда? Не стоит давать Корнуоллису повод думать, что мы беспокоимся за вас и Талли. — Жильбер протянул Себастьяну скрученный в трубку документ, запечатанный его печатью. — Советую вам выбираться из Йорктауна морем. Это послание адмиралу де Грасу гарантирует вам беспрепятственный проход и помощь. Если ваши британские коллеги заглянут в этот документ, вас повесят за измену.

— Еще до наступления ночи я сообщу вам о своем визите к Корнуоллису, — пообещал Себастьян и, сложив документ, засунул его за подкладку шляпы. — Но во вражеский лагерь я отправлюсь один. Для Талли у меня есть другое поручение.

— Не советую идти босиком в змеиное логово, — остерег его Жильбер, — с Талли Рандолфом не так легко справиться, один его вид уже заставляет врагов трепетать, к тому же он так предан вам…

Себастьян вышел из палатки, оставив без ответа последнее замечание не потому, что был обязан отвечать только генералу Вашингтону, а потому, что в данный момент у него не было охоты отвечать вообще никому. А Талли Рандолф был нужен в другом месте. Его задача — следить за строптивой невестой, наверняка измышляющей какой-то коварный план очередного побега. Себастьян хотел, чтобы она была под наблюдением до того момента, когда он вернется — если вернется. Артиллерийский огонь вполне мог отрезать ему путь, и тогда Себастьян окажется в осаде вместе с Корнуоллисом.

Талли неохотно потрусил назад, на плантацию Пембрук, чтобы приступить к своим обязанностям соглядатая, а Себастьян отправился в войска Лиланда Пембрука. Беседуя с генералом, Себастьян будто бы невзначай завел разговор о его отношениях с женой. Из слов Лиланда и ночных кошмаров Иден у Себастьяна начало складываться некоторое представление о прошлом своей невесты.

Получив интересующие его сведения, Себастьян сосредоточился на предстоящем задании и стал готовиться сыграть роль, которую придумал для него Пембрук.

Часом позже он, приближаясь к британским укреплениям, увертывался от мушкетных выстрелу. Пули летели одна за другой, и он потерял счет тому, сколько раз ему приходилось соскакивать с седла. Армия Пембрука очень убедительно разыгрывала сцену охоты за британским шпионом, направлявшимся в Йорктаун. Английский офицер, встретивший Себастьяна, когда тот перелетел через песчаную насыпь, наблюдал, как лично генерал Пембрук, проскакав пол самым вражеским носом, угрожающе размахивал мечом вслед удалявшемуся Сейберу.

— И можете передать лорду Корнуоллису, что я о нем думаю! — вопил генерал. — Нас ничто не остановит! Сообщите это его светлости, раз уж вам удалось бежать! — Пембрук проявил незаурядные актерские способности, выкрикивая угрозы и со свистом рассекая мечом воздух. Себастьян едва заметно улыбнулся.

— Эскорт ждет вас и готов проводить в штаб-квартиру лорда Корнуоллиса, — доложил Себастьяну лейтенант.

Взглянув поверх головы военного, Сейбер быстро оценил обстановку. Вряд ли недавно избранному губернатору Виргинии будет приятно узнать, что в его доме уютно устроился цвет английской армии. Но, будучи ярым патриотом, губернатор Томас Нельсон мог, не задумываясь, направить пушки и на собственный дом. Поэтому Себастьян решил, что не следует там оставаться без крайней необходимости.

— Чертовы отродья! — пригнувшись к лошадиной гриве, выругался Лайл Хендрик — курьер, часто посещавший хижину Тедиеса. — Боюсь, это начало конца! Эти мятежники так и норовят подстрелить кого-нибудь из нас. Прошлой ночью под покровом темноты половина наших людей перешла на сторону врага.

— Йорктаун все больше напоминает склеп, — согласился Себастьян. — Теперь, когда Пембрук передумал, нам остается только пытаться удержать позиции и ждать подкрепления с севера.

Возле редута, который только что проехал Себастьян, взорвалось пушечное ядро, и оттуда донеслись стоны и крики. Артиллерия Пембрука лупила не переставая, французская пехота атаковала, и войска его величества в панике отступали, бросая орудия.

Да, у лорда Корнуоллиса была весьма невыгодная позиция. Посланцы французского флота преградили путь кораблям сэра Клинтона. Залив, заполненный судами французов, походил на высохший лес — мачты тянулись до самого горизонта, и только вдали, еле видные, маячили британские военные корабли.

По дороге к штаб-квартире Корнуоллиса Себастьян прикидывал, сколько времени осталось до того, как артиллерия вдребезги разрушит этот город. Судя по тому, как быстро менялась обстановка, у него в запасе совсем считанные минуты.