Шрифт:
Только теперь Емельян Павлович вспомнил о главной цели своего визита. Он поставил немного на красное и зажмурился. Мысленный "фонарик" ярко осветил шарик, остановившийся на неясной, но явно красной ячейке. След "отбойника" обнаружился, но не в виде зеркала, а вформе куска слюды. Леденцов немного поиграл с ним, постепенно убавляя яркость "фонарика", а потом снова её усиливая. Однако тут он услышал "Ставки сделаны, ставок больше нет" и решил, что хватит баловаться. Слюда под воображаемым прожектором не просто расплавилась, а словно бы испарилась.
Выпало красное.
Теперь следовало выявить и обезвредить самых ярких компенсаторов.
Не раскрывая глаз, Леденцов попросил Катеньку:
– Поставь все на день нашей свадьбы.
Насколько он помнил, это было 23.
Емельян Павлович кожей почувствовал, что место перед ним опустело. Соседи по игре затаили дыхание.
– Попроси наших дам отойти. И сама не ком… не заботься обо мне.
"Не хватало ещё своих повредить", - подумал он и начал представлять шарик, замерший на цифре 23. Цвета он не помнил, но это было и не важно. Что-то вязкое, глицериновое попыталось окутать шарик и утащить его в неопределённую серость. Видимо, местные компенсаторы врубились на полную мощность. Леденцов усмехнулся. Секунду он колебался с выбором, а потом представил себе плотную фланелевую тряпочку. И вытер с вибрирующего шарика глицериновую слизь. Насухо.
"Ставки сделаны". Треск колеса. Дыхание, замершее в сотне глоток…
– Двадцать три. Красное.
И резкий, полный разочарования, выдох. Емельян Павлович раскрыл глаза. Белый, как Майкл Джексон, крупье сгребал фишки к себе.
– Палыч, - глаза Катеньки пылали неукротимым мщением, - ты что удумал? Или ты забыл день нашей свадьбы? Двадцать первого, а не двадцать третьего! С утра ещё дождь был!
Емельян Павлович понял, что сейчас покраснеет. Он обернулся и наотмашь посмотрел на Саню.
– Не отдам, - слабо запротестовал тот, - у меня всего пара штук в заначке.
Но всё-таки высыпал горсть фишек в леденцовскую ладонь.
Все проигранное Леденцов вернул за пять ставок. Ни слюда, ни глицерин больше не появлялись.
5
– И что это такое было?
– впервые Иван Иванович разговаривал с Емельяном Павловичем, как завуч с нашкодившим пятиклассником.
Леденцов мысленно признавал за ним такое право. Поэтому не протестовал. Сходство с педсоветом дополнялось тем, что Иван Иванович сидел в кресле, а Емельян Павлович стоял перед ним - боялся помять только что выглаженный костюм.
– Я же просил, - сказал Портнов и скрестил руки на груди, - всего три-четыре выигрыша. Не очень больших. Мы могли бы вычислить и пройти всю их оборону. Одного за другим. А теперь придётся…
Иван Иванович махнул усталой рукой на Леденцова и обратился к его верному усилителю.
– А вы, Сергей Владиленович? Вы что, не могли вовремя сообразить, что следует слегка умерить прыть? Не оправдывайтесь. Сегодня остаётесь в номере.
Бывший лингвист и не пытался оправдываться. Он втянул голову в плечи так, что вовсе остался без шеи.
– Об Александре вообще разговор особый. Если сей юноша окажет нам честь присутствием, попросите его не отвлекаться на покер и юных дев. Впрочем, не стоит, не просите. Разве что для тренировки голосовых связок.
После чего Портнов повернулся к компенсаторшам.
– Вы, милые дамы, вели себя образцово. Особенно Екатерина. Вы были очень естественны. И очень хорошо дифференцировали воздействия.
Катенька, которая совсем уже собиралась возгордиться, захлопала накрашенными глазками.
– Вы быстро разобрались, - пояснил Иван Иванович, - что будет мешать вашему супругу, а что можно не компенсировать. Если бы вы ещё догадались приглушить его вызывающее везение… Но и так хорошо вышло. Алена Петровна и Елена Кимовна - без комментариев. Просто образец поведения, находились в тени, работали чётко.
Тётушки кивнули практически синхронно. Емельян Павлович обратил внимание, что и на них дорогие наряды оказали влияние -дамы смотрели на мир куда увереннее, чем в униформе советских пенсионерок.
– Однако теперь диспозицию придётся несколько поменять. Вы будете прикрывать не только господина Леденцова, но и нашего беспечного друга Александра. Хорошо ещё, что хозяева казино пока не сообразили, что происходит…
Емельян Павлович слушал инструктаж Портнова и хмурился.
"Откуда он такой взялся на мою голову?
– размышлял Леденцов.
– Спрашивать бессмысленно, да и не сейчас это делать. И как вообще всё это случилось? Я, взрослый разумный человек, скептик до мозга костей включительно, оставил без присмотра бизнес, поверил в какую-то мистику, сам чуть ли не колдовством занимаюсь…"