Валери назвала адрес, и Хейл повернул на юг.

– Ты уже придумал какую-нибудь правдоподобную историю? Мама задаст тебе уйму вопросов.

– Пожалуйста: ты безнадежно в меня влюбилась и бросилась к моим ногам. Ну, как?

Валери улыбнулась.

– Подойдет.

– Или, может быть, так: тебя привлекли мои деньги... Это ближе к истине.

– Нет, не стоит, Донован.

– «Дорогой», забыла? Отныне только «дорогой».

– Договорились. – О Господи, промелькнуло в голове Валери, в какую нелепую историю я впуталась! – Послушай, дорогой, тебе лучше придумать славную, романтическую историю, так как мама захочет услышать именно такую.

– Слушаюсь и повинуюсь.

Валери устроилась поудобнее на сиденье, и краем глаза взглянула на Хейла. Красивый, умный, он еще и шутит вдобавок! И, кажется, стал менее самонадеянным!

– А это нравится? Несколько недель назад мы познакомились на пляже. То, се, короче – интимная связь...

– Никаких связей! Это моя мать, не забывай!

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Но у нас сейчас вроде бы не викторианское общество.

Валери смотрела прямо перед собой.

– Допускаю, что для тебя так оно и есть. Но моя мать и я никогда не обсуждаем мою интимную жизнь. И пусть все остается без изменений!

– Как скажешь!

– Вот и чудненько. Итак, что же мы расскажем? Валери уже начал одолевать страх. С каждой минутой ей все больше и больше становилось не по себе. С тяжелым вздохом она откинулась на спинку сиденья. Самое трудное – солгать первый раз, потом, может быть, станет легче.

– А как тебе нравится это? – предложил Хейл. – Мы, давно уже любим друг друга, но хранили наши чувства в тайне, ибо хотели испытать себя, а теперь, уверившись в силе нашей любви, решили объявить о ней всему миру!

– Красота! – с деланным восторгом закатила глаза Валери, но потом добавила: – Только уж больно похоже на «Золотые пески жизни».

Хейл недоуменно промолчал.

– Телесериал такой есть. Целых полгода я исполняла в нем одну крошечную роль. Тебе следует это хорошенько запомнить, если хочешь добиться моей руки. Я играла роль Тесс, приемной дочери богача Тревора Биллингса, над ней постоянно все издевались, а хозяйский сын приставал к ней с грязными намерениями...

– Довольно! Избавь меня от этих леденящих душу подробностей. Я, кажется, придумал.

Хейлу удалось припарковаться неподалеку от дома, и уже, через несколько минут Валери – Господи, как же она успела устать! – открыла дверь в квартиру матери на втором этаже.

– Валери? Это ты? – раздался знакомый голос.

– Да! Я привела... своего друга.

Она закрыла за Хейлом дверь и сразу увидела мать. Та сидела в комнате на диване, с открытой книгой на коленях. Валери глубоко вздохнула.

– Мам, познакомься, пожалуйста. Это Хейл Донован.

– Человек, который...

–...не взял меня на работу, – договорила Валери, пряча руки в карманы. – И на то была причина...

– Я люблю вашу дочь, миссис Прайс, – произнес Хейл, шагнув вперед и обняв Валери за плечи. – А у нас в «Донован Энтерпрайзиз» жесткие правила. Мы не разрешаем работать близким родственникам. Это касается всех, в том числе и самого высокого начальства.

– Но... Валери... – растерялась мать. Валери чувствовала себя прескверно.

– Думаю, мне следует объяснить... – начала она. Но Хейл перебил ее:

– Я попросил вашу дочь стать моей женой, и она приняла мое предложение, – заявил он. Слова прозвучали настолько правдиво, что даже Валери была готова поверить ему.

Анна Прайс открыла рот от удивления.

– Ты выходишь замуж? – Но уже через секунду-другую в ее глазах мелькнуло подозрение. И она стала переводить взгляд, с Валери на Хейла и обратно.

– Да.

– Когда же? – спросила она, застыв в неподвижной позе.

– Скоро, – туманно ответил Хейл.

– Погодите...

Анна отбросила в сторону книгу и пронзила дочь пытливым взглядом. Рассказ Хейла и Валери не убедил ее.

– Почему же я впервые слышу об этом?

– Все... вышло так неожиданно, – неуверенно произнесла Валери.

– Да, действительно, загадка века. Итак, давайте еще раз. С самого начала. Только не говорите мне, что это началось сегодня после полудня. Все равно не поверю. Ну, в чем дело?

Валери тяжело вздохнула. Она не умела лгать, у нее это всегда плохо получалось.

– Послушай, мама, – сказала она, присаживаясь на диван и касаясь руки матери. – Мне, конечно, следовало рассказать тебе об этом раньше, но мы только сегодня днем решили объявить о нашей помолвке.