Ашалинда положила на стол кошелек и развязала его. Из него высыпались золотые монеты. Семья рыбака застыла на месте, онемев от изумления.

— Это вам, — объяснила гостья, отделяя большую часть денег. — Оставьте из них только семь монет, которые могут понадобиться мне в путешествии. Если я не вернусь через три дня, забирайте все и уходите, потому что мои усилия могут привести нежить в ярость — тогда вы будете в опасности. Если поиски окажутся удачными, я тоже могу не вернуться, а если нет, то мне придется попросить вас отвезти меня в лодке в Каэрмелор. А сейчас я отправляюсь в Призрачные Башни искать короля Ангавара.

Тишину нарушил Таврон.

— Мы не возьмем ваше золото, — сказал он. — Наше гостеприимство не требует платы.

— Я не хотела вас обидеть, — пробормотала Ашалинда. — Только, если я не вернусь, золото мне не понадобится. А вы сможете где угодно купить землю и начать новую жизнь.

Почувствовав ее отчаяние, белый пес подпрыгнул и лизнул девушку в ладонь, она ласково погладила его по голове, вспомнив любимого Руфуса.

— Если вам надо идти, я тоже пойду в качестве охраны, — сказал Таврон. — Амулетов не хватит, чтобы уберечься от такой силы.

— Что же вы — оставите свою семью без присмотра?

— Нельзя туда ходить. Особенно сейчас, — вмешалась Маделинн. — Вы слышали, что я говорила? Завтра полнолуние, и Дикая Охота вылетит на охоту. Все смертные, которые любят жизнь, предпочитают оставаться в домах, под прикрытием железа и рябины.

— Я слышала ваши слова, — ответила Ашалинда, — но не могу не идти. Меня изнутри съедает страшная тоска, а избавиться от нее можно только с помощью короля Фаэрии. Это лангот. Тот, кто не испытал его, не сможет меня понять. Ничто не изменит мое решение. У меня просто нет выбора.

— Вы должны перебороть лангот, — заплакала Танси. — Останьтесь с нами. Научите меня еще каким-нибудь песням.

— К сожалению, я должна идти.

На следующее утро, набросив на себя накидку, меняющую цвет, чтобы слиться с окружающими красками, Ашалинда покинула гостеприимный дом. Она взяла с собой кинжал отца, немного еды, несколько амулетов и кожаную флягу с водой — подарок Таврона. Костюм для верховой езды лежал в деревянном ящике. На девушке были широкие штаны и рубаха, да еще башмаки сына Кайденов.

— Одежда старая, но для путешествия в самый раз, — проговорил Таврон. — К несчастью, у нас нет для вас талтри. Если нагрянет шанг, сидите тихо, иначе он вытащит на всеобщее обозрение все ваши страдания.

— А может быть, эта странная накидка имеет способность защищать от шанга? — предположила Маделинн. — Наденьте на голову капюшон. Должно сработать.

На пороге дома жена рыбака в последний раз попыталась отговорить девушку.

— Не ходите туда, Ашалинда, — сказала она, глядя ей прямо в глаза. — Моя мать была колдуньей, и я унаследовала немного от ее ясновидения. Говорю вам: в Призрачных Башнях вас ждет смерть. Вам не удастся победить. Вы либо умрете, либо изменитесь самым ужасным образом.

Тщетно.

Девушка направилась на запад, по направлению к самой узкой части Мыса Приливов. Тяжело дыша от напряжения, она поднялась на крутой склон. В воздухе еще висели остатки утреннего тумана. На вершине скалы Ашалинда остановилась еще раз полюбоваться морем. Над спокойной голубой поверхностью, широко распахнув крылья, парил элиндор. В этом новом мире Ашалинда еще их не видела.

Пес побежал за ней, но девушка строгим окриком прогнала его домой. Домик внизу казался крошечным. Через несколько шагов и он исчез из виду.

Корявое чайное дерево наполняло воздух ароматом эвкалипта. Прошлой ночью шел дождь, и земля сверкала зеркалами луж.

Несмотря на нарастающую дрожь, путница значительно продвинулась вперед по скале и к ночи достигла потухшего вулкана. Его покатые склоны, покрытые лавой, поднимались к узкой вершине. Волосы на голове Ашалинды зашевелились, предчувствие опасности тяжким грузом давило к земле. Солнце закрыли темные облака, вокруг царила полная тишина. Даже птицы здесь не пели.

Девушка сделала глоток воды. От страха у нее сосало под ложечкой, и Ашалинда не могла съесть ни кусочка. Надвинув капюшон Светлых поглубже на лоб, она стала подниматься по склону как только могла тихо и осторожно.

По мере того как девушка карабкалась по склону, у нее появилось чувство, что за ней наблюдают. В кустах вокруг что-то потрескивало, а из тени то там, то здесь сверкали разноцветные глаза мелкой нежити. Раскат дикого смеха заставил ее вздрогнуть. Только сейчас Ашалинда заметила, что стали сгущаться сумерки. Какая глупость: бросать чудовищам вызов ночью. Наверное, она потеряла последние капли рассудка от желания поскорее избавиться от лангота. Но теперь назад пути не было, Ашалинда зашла слишком далеко и не остановится, пока не достигнет верха кальдеры.