Король с усилием взял себя в руки. Он еще разок прошелся от камина к окну и выглянул наружу. Во дворе кипела работа, слуги и рабы рубили дрова, разгружали подводы, на которых крестьяне привезли припасы, вели с пастбища скотину. Этельред похлопал ладонью по каменному краю окна, больше похожего на бойницу.

– Ладно, – проговорил он уже немного спокойнее. – Давай побеседуем серьезно и без этих твоих выкрутасов. Я знаю, что ты встречаешься с Эдит. Об этом многие говорят. Ты хоть понимаешь, что делаешь? Она же замужняя дама.

– А ты что, ее муж? – деланно-лениво поинтересовался Эльфред. – Чего ты-то кипятишься? Тебе что, есть до нее какое-нибудь дело?

– Мне есть до нее дело. Эта шлюха сперва прыгнула из постели нашего отца в постель нашего брата, потом еще одного болвана окрутила, а теперь направо и налево гуляет…

Он не договорил. Его младший брат посуровел и отрицательно замахал рукой, да так властно, что король и не заметил, как замолчал.

– Не я должен тебе говорить, что настоящий мужчина никогда не станет говорить подобного о женщине, будь она хоть четырежды блудницей. К тому же, ты, думаю, знаешь не хуже меня, что Эдит – нормальная женщина. Ты должен понимать, кто кого тащил в постель, когда Эдит выходила замуж вторично. В третий раз, как и в первый, ее выдавал замуж отец. Чем же она перед тобой виновата? И хватит об этом.

– Я вижу, ты бесишься от безделья, братец, – ответил Этельред. – Я найду тебе работу. И начинай готовиться к постригу и рукоположению. Вот-вот освободится архиепископство Кентерберийское. Это, конечно, Кент, а не Уэссекс, но Эдмунд не откажет.

– Я не собираюсь в священники, – сказал Эльфред.

Король сдвинул брови.

– То есть как это?

– А вот так. Не собираюсь, и все. Я еще не пожил толком, и светская жизнь мне не надоела. Вот когда совсем состарюсь, тогда может быть.

– И приказ короля для тебя не довод?

– Ну, братец, разве можно приказать стать священником? Стать монахом? Служить Богу?

– Почему же нет? Все должны служить Богу. Чем для тебя плох архиепископский посох?

– Ничем. Просто лучше уж я послужу Богу в армии Уэссекса, в битвах против датчан.

– Ты в самом деле метишь на мое место? – холодно осведомился король. Было заметно – он долго готовил этот вопрос. Если в голове вертится мысль, самая глупая, пусть своя, пусть сторонняя, она донимает и не дает покоя, и частенько вырывается на волю.

Замешательство в ответ было бы естественно, но его не последовало. Король пристально смотрел в глаза брату, но тот, услышав странный вопрос, лишь приподнял бровь. А потом, к изумлению старшего брата, расхохотался.

– Об этом тебе, конечно, говорила Вульфтрит. Ей все вокруг не дает покоя, в том числе и мысль, что она может остаться вдовой и потерять влияние при уэссекском дворе. Ну, посуди сам, каким образом я могу метить на твой трон? Если б у меня была своя большая армия, которой я мог бы тебе угрожать, а не жалкая сотня воинов. Или если б я хоть раз говорил с эрлами о том, что ты плохой король, и надо выбрать другого. С чего тебе меня подозревать? Я же все время торчу на виду. Ты еще молод, и надеяться на твою естественную смерть глупо, а что касается гибели в бою, так неуязвимых среди нас нет. Я могу погибнуть в схватке с датчанами раньше тебя. И, самое главное – как именно мои возможные претензии на власть могут быть связаны с Эдит?

Этельред на миг задумался.

– Никак, – признался он. – Я хотел приструнить тебя, как будущего пастыря, но тут ты выкидываешь эдакую штуку. Как это – не буду? Как это – не собираюсь?

– Ну, сам посуди, какой из меня пастырь? Я пока еще гожусь на то, чтоб махать мечом и любить жену, растить сына, а больше – ни на что.

Король слегка пожал плечами.

– Может, и так. Но ты – младший сын в семье, и положение архиепископа было тебе обещано. Я был уверен, что ты рано или поздно, нагулявшись… Да, кажется, именно Вульфтрит говорила мне о тебе. Но согласись, братец, куда почетнее положение архиепископа, чем какого-то эрла, способного выставить в армию короля сотню воинов, и то с напряжением. Если ты предпочитаешь второе, то, должно быть, лишь оттого, что надеешься пережить меня и сесть на трон.

Эльфред поморщился.

– Оставь, брат. Ты говоришь эту ерунду со слов жены, самому тебе подобная глупость не пришла бы в голову.

Старший брат предостерегающе погрозил младшему брату пальцем.

– Смотри. Мне неприятности с графом Фландрии не нужны.

– Ну, сейчас, граф бросит дела своей Фландрии и отправится в Британию устраивать тебе неприятности. Будь благоразумен.

Этельред вздохнул и покачал головой. Брат частенько перечил ему, но его уверенное, спокойное и, пожалуй, даже нагловатое поведение почему-то очень нравилось королю. Правитель похлопал Эльфреда по плечу и кивнул.

– Ладно. Ступай. Но насчет архиепископства я еще поговорю с тобой. И не рассчитывай на трон Уэссекса. Я собираюсь пожить подольше и передать власть Этельвольду, моему старшенькому.

– Так кто тебе мешает? Если племянник покажет себя хорошим воином и королем, я буду только рад.

– Иди. И позови ко мне эрлов. У меня еще много дел.

Принц усмехнулся и вышел из залы. Туда тут же нырнул постельничий с чашей травяного напитка, которым поил государя для здоровья, всегда в одно и то же время, да еще окатил Эльфреда укоряющим взглядом. Молодой человек фыркнул в ответ. У него было прекрасное настроение. Вроде бы, поругался с братом, узнал к своему удивлению и неудовольствию, что о его интрижке с Эдит все знают…