Все трое понятливо кивнули головами, а у двоих глаза загорелись странным огоньком. Человек, если дать ему возможность увернуться от опасности и тяжелой работы, готов что угодно придумать. А это говорит только об одном – человеческие возможности неисчерпаемы.

Стали готовиться к переправе. Переправа войска – не такая простая задача, как может показаться. Даже если найден брод, и вода там лишь пару раз достигает горла или мочек ушей, не так все просто. Нужно переправиться через реку в полном боевом доспехе, с оружием наготове, при щитах, потому что на том берегу ждут враги, и они могут напасть в любой момент. Нужно переправить несколько сотен лошадей, многие из которых могут испугаться воды, перехлестывающей через спину. Нужно переправить обоз – телеги с припасами и добром.

Возни немало, что ни говори. Лодки не раздобудешь, а если и раздобудешь, то туда можно положить только вещи. Лошадей сверху не положишь. Паром? Сколько времени нужно, чтоб сколотить такой паром, который может выдержать хотя бы пять лошадей за раз, и потом гонять его туда-сюда. А люди? О людях не заботится никто. Люди сами могут о себе позаботиться.

Эльфред как всегда действовал по-своему. Он велел отыскать прибрежную деревеньку и показал выгнанным за околицу крестьянам несколько больших золотых монет. На его ладони лежал полновесный, тяжелый фунт золотых кругляшей с профилем Карла Великого. Такие монеты шли по самой высокой цене, и поселяне представляли себе, сколько можно накупить на эти деньги. Пожалуй, их хватило бы, чтоб купить целую деревню. Звероподобные люди с тупыми физиономиями и недоверчивым взглядом, они становились противоестественно сообразительны, когда речь шла об их выгоде.

И здесь крестьяне не оплошали. За обещание заплатить фунт золотом за скорость, которая удовлетворит принца, они забегали, как бешеные. Тут же отыскался огромный плот, бревна которого были облеплены засохшей рыбьей чешуей, и четыре неуклюжие, но устойчивые на волне лодки. Как оказалось, подзадоренные обещанием щедрого вознаграждения, слабосильные на вид трудяги умели обращаться с веслами на диво, и управляемые ими лодки просто летели по воде.

Воины Эльфреда садились на дно лодки, а лошадей заставляли идти по воде, а потом и плыть, причем сразу табунами голов по пятнадцать-двадцать. Как говорят, «на миру и смерть красна». В этом лошади ничем не отличаются от людей, и большой толпой охотно лезли в воду, без колебаний кинулись бы даже в пропасть – таково оно, стадное чувство. Жители деревни переправили сотню воинов Эльфреда так быстро, что он лишь диву дался. С поселянами он расплатился честно, вручил старшему пригоршню золотых монет по весу, и тут же выкинул заботы о переправе из головы. Переправа позади, впереди – датчане.

Нападать первым он не желал. Что тут хорошего? Первому всегда достаются все шишки, а последнему – лавры. Нет уж, пусть Бургред идет первым, это его королевство. Принц ждал, пока основные силы саксов переберутся на этот берег, а тем временем дождался возвращения своих лазутчиков. Вернулись все трое – лишнее доказательство тому, что намек они поняли и не стали лезть в пасть зверю. Эльфред беседовал с каждым по отдельности и узнал, что датчане стоят в миле от берега Тренда и ждут.

– А почему они ждут?

Этот вопрос всех троих поставил в тупик, и лишь один из лазутчиков, подумав, ответил:

– Значит, им там больше нравится.

– Да уж, не поспоришь, – проворчал принц. Потом прислушался.

Приближался какой-то гул – оттуда, со стороны долины перед Скнотенгагамом. Гул в первый момент казался смутным, но Эльфред определил его, как знакомый. А в следующий момент он по наитию разложил его на отдельные составляющие и понял – это звук приближающегося войска, причем очень быстро приближающегося. Это был и звон оружия, и топот ног и – самое главное – крики, впрочем, не слишком громкие. Враг экономил силы.

Принц развернулся и посмотрел на своих лазутчиков холодно.

– В миле отсюда? В самом деле? – и, обернувшись, скомандовал. – К оружию! К переправе! Вперед!

Надо было отдать должное элдормену принца – он отлично подготовил пусть небольшой, но крепкий отряд из ста воинов. Повинуясь приказу Эльфреда, его сотня в один миг сбилась вместе, выставила щиты, повыхватывала из ножен мечи и быстрым шагом, больше похожим на бег трусцой, устремились к переправе.

На переправе кипела работа. Какое-то количество воинов уже переправилось – они ожидали верхами и одновременно готовились защищать других, трудившихся по пояс или даже по плечи в воде. Но вооруженных и должным образом застегнувших доспехи было всего три десятка – не слишком много. В воде плескалось гораздо больше солдат, они ничего не видели и не слышали – были заняты, пытались вытащить увязшую телегу и ругались, будто настоящие извозчики. Плеск, крики и ржание слились в единую какофонию, и за нею ничего нельзя было разобрать.

Никто из них, даже дозорные, не слышали, что совсем рядом, за неровной грядой деревьев и кустов, что-то творится. На стремительно двигающийся, ощетинившийся оружием отряд Эльфреда сперва посмотрели с недоумением, потом кто-то выкрикнул, не скрывая насмешки:

– Что такое, младший брат короля? Кролика испугался? – и все расхохотались.

Принц мысленно поставил галочку, но, решив, что сейчас все равно не время, пообещал себе разобраться со вчерашним керлом [6] в следующий, более подходящий раз.

Насмешки иссякли почти сразу. Отряд быстро развернулся на берегу, прикрывая брод и работающих людей, а Алард закричал: «Датчане!», и все сразу загудели. Кто-то из конников ткнул пятками лошадь, пропал в густой прибрежной листве и тут же выскочил обратно, будто его обожгли. Лицо у него было ошалевшее, одной рукой он пытался надеть шлем, но, как всегда в спешке, ничего не получалось.

– Датчане! – крикнул он, но в предупреждении уже не было нужды.

Саксы похватали оружие и щиты, те, кто был без доспеха, принялся натягивать его на себя, многие делали это, стоя по грудь в воде. Но что за забота, будут ли они драться сухими или мокрыми? Драться надо все равно, если хочешь выжить. Те же, кто уже был снаряжен, сплотились в строй – защищать тех, кто пока не может вступить в бой. Среди них стоял и Эльфред, хотя Алард пытался оттеснить его в тыл.